Черный халифат

– Как тебе? – Сашка погладила розоватый ворс с тонким мелким рисунком.

– Его и на пол можно было.

– Такую красоту? – обиделась жена. – Шелковый.

– Ну-ну… – Петр плюхнулся в любимое кресло около письменного стола, потертое, отцовское, которое перевез из Твери, из родительской квартиры. Последние годы, когда он приезжал домой, окончив институт, отец вел прием на дому (он был лучшим психиатром в городе и в районе). Петр так и запомнил его сидящим в этом кресле и покручивающим очки за дужку. Он погладил потертые подлокотники и принюхался. – Чем это так вкусно пахнет?

– Утка с грушами и с брусничным вареньем. К твоему приезду.

– Сведения о моем прибытии какая сорока на хвосте принесла?

– У тебя симпатичный друг. Он привез ковер, а вчера позвонил и предупредил.

– А этот «симпатичный друг» с тобой не заигрывал? Он женат!

– Он-то женат, а вот сын у тебя взрослый откуда? – Саша выглядела не обиженной, а озабоченной. – Я не могу его устроить в школу. Никаких документов, да и по-русски он ни слова не понимает.

– С документами уладим. И со школой договоримся, будет учить русский.

– Так он турок или курд?

– Его мать курдянка. И не смотри на меня так! Я виделся с ней последний раз, когда его еще на свете не было. О ее беременности понятия не имел. А потом ее убили, забили насмерть и в Босфор бросили. Считаешь, я мог оставить его там одного?

Саша, нахмурившись, слушала и бросала взгляды на Мансура, стоящего у окна.

– Давай лучше поедим. Не хочу ни о чем сейчас думать, – попросил Петр.

В странном семейном составе – он с двумя женами и с сыном от третьей женщины сидели за столом. Утка удовлетворила и мусульман, и христиан. Мансур отмалчивался. Петр разговаривал с Сашей больше о ее делах. Зарифа не лезла в разговор, терпеливо ждала, как покорная мусульманская женщина, когда он обратит на нее внимание.

Собственная квартира в этот приезд не вызывала у Горюнова положительных эмоций. Запахи чужие и люди, которых он не хотел бы наблюдать на своей территории. И не потому, что они были ему неприятны, просто по возвращении он предпочитал никого тут не наблюдать. Все же Петр ощущал себя одиночкой. И запоздало подумал, что не создан для супружеской жизни.

– Испортил я тебе жизнь, Сашок!

– Чего это? – Александра уже убирала со стола, Зара мыла посуду.

– Выпить, что ли? – не ответил он и, не вставая, открыл дверцу холодильника. – Уеду на днях и надолго. Зачем тебе такой муж?

– Хоть плохонький, а мой. Выпроводи их ко мне в квартиру… – Саша пихнула его в спину. – Пока ты здесь, надо пользоваться…

– Пошловато, – не без удовольствия прокомментировал он. – Зарифа, шли бы вы в соседнюю квартиру. И кстати, тебе завтра стоит ехать обратно в Турцию. Если денег нет, я помогу купить билет.

– Я-то уеду, а вот как с Аббасом? Что-то решил?

– Ты о чем?

– Аббас не так прост, как кажется, – Зарифа вытерла руки о полотенце и зыркнула на Мансура. Тот нехотя вылез из-за стола и ушел в Сашину квартиру. – Аббас хочет использовать русских, но он готов договариваться и с турками.

– Мне казалось, что ты его любишь. Помчалась к нему в Сирию, рискуя, выйдя за меня замуж. И о чем он готов договариваться с турками?

– С ними ни о чем нельзя договариваться!

Петр поглядел на нее внимательно, прикидывая, в чем подвох. Она пытается спровоцировать? Вызвав на откровения, допытаться, что он на самом деле думает о турках и о сотрудничестве с ними? Но он и не заверял их в вечной любви. Не мог, да и не поверили бы. В рамках их отношений этого не требовалось. Достаточно того, что все они профессионалы и знали правила игры.

– А с кем можно? С Галибом?

– При чем тут Галиб? – круглое лицо Зарифы вытянулось в искреннем недоумении.

– Ты же с ним была знакома!

– Петя, что происходит? – вмешалась смущенная Саша. – Чего ты кричишь?

– Мы разговариваем. Александра, пойди в комнату. Мы договорим с ней. Пять минут. И я ее выпровожу.

– Что значит «знакома»? – Зара проводила Сашу раздраженным взглядом. – Не думала, что тебе нравятся такие…

– Какие?

– Никакие! После Дилар – эта блеклая.

– Ты не соскакивай с темы! – Горюнов схватил ее за локоть. – Откуда ты знала Галиба? Когда он сел в машину, явно тебя узнал, хотя сделал вид, что видит впервые.

– Понятия не имею. Если он подручный Аббаса, может, видел меня еще в Стамбуле. Он меня запомнил, а я его нет. Ты пойми, лучше договариваться с другими курдами, которые настроены более решительно. С турками надо воевать только их же оружием. Террором и казнями. Греков они заливали кровью, уничтожая их и в Турции, и в Греции. Так они поступали и поступают с курдами. Если сегодня ты с ними ударил по рукам, завтра они воткнут тебе в спину джамбию [Джамбия – восточный кинжал с широким загнутым клинком без гарды].

– Ты хочешь сказать, что Аббас наивный и рассчитывает на эфемерную возможность договориться с турками о компромиссе? Тогда зачем он сунулся в ИГИЛ? Зачем ему русские?