Черный халифат

– Турки поддерживают ИГИЛ или, во всяком случае, не мешают. Они рассчитывают восстановить свою империю, расчистив территории с помощью радикальных исламистов халифата. Тогда они добьют и курдов. Аббас ходит по лезвию бритвы. Он все-таки курд.

– Чего он добивается?

– Не знаю наверняка, но он хочет использовать одну из групп игиловцев, верных ему людей, и русских с их разведданными и возможностями – использовать все средства на пути к своей цели. По сути она та же, что и у нас – создание Курдистана. Но мы не планируем достичь ее путем переговоров и уговоров кого бы то ни было, только террор, беспощадный и до полной победы курдов, до возвращения нам наших земель.

– Аббас и так состоит в РПК и является одним из боевиков курдской повстанческой группы. Он промышлял тем же террором. В чем отличие от той линии, о которой ты говоришь?

– Еще раз объясняю, он за попытку закулисных переговоров и тайных договоренностей между тремя сторонами – турками, игиловцами и курдами. Притом, что за спиной курдов будут маячить люди из России в качестве телохранителей, что ли. Бряцать оружием русские будут, пока Аббас и его приближенные станут выторговывать себе территории.

– Так это в интересах курдов – мирно, с минимальными потерями получить свои земли, – Петр порылся в карманах, достал сигарету и закурил. – В 1998 году Сирия перестала поддерживать РПК. ИГИЛ убивает курдов. Если Аббасу удастся договориться, то и флаг, красно-бело-зеленый с желтым солнышком, ему в руки, – улыбнулся он.

Зарифа не поддержала примирительный тон в их дискуссии.

– Я считаю, что мы должны добиться всего сами. Те, кто помогают, обычно имеют свои интересы. Никто не будет помогать безвозмездно, а значит, если и удастся заполучить свободный независимый Курдистан, мы окажемся в должниках при раскладе, который предлагает Аббас. Пойми ты наконец!

«Фанатики, – подумал Петр, глядя в ее блестевшие яростно глаза. Он слышал о группе непримиримых. – Они и Дилар туда втянули. Или наоборот? Дилар была на стороне Аббаса? Не рук ли Зарифы ее гибель?»

– Ты молчишь? – Зара подошла вплотную к нему, сидящему на стуле боком к столу. Его словно умыло облаком ее духов.

– А что ты, собственно, от меня хочешь? – он улыбнулся. – Тебе лучше уехать и забыть этот адрес.

– Я так и сделаю, но сначала хочу понять, будешь ли ты помогать Аббасу?

– Каким образом?

– Ты не должен помогать никаким образом! Не знаю точно, с кем ты связан, с какой-то группой в России, которая готова помогать курдам, как тогда с оружием, не знаю, – повторила она, – но ты не должен…

– Ну уж это позволь мне самому решать, – Петр попытался нивелировать ее серьезный тон иронией. – Ты, женщина, должна знать свое место и подчиняться воле мужа. Иди к Мансуру. Дай мне с первой женой пообщаться.

Зарифа толкнула его бедром в плечо и ушла, хлопнув входной дверью.

– Что тут? – Саша обхватила его за шею. – От тебя пахнет дешевой гостиницей и табаком. Ты опять куришь? Ты же бросил.

– Пойду в душ. – Он похлопал ее по руке и начал снимать рубашку.

– Что это? – встрепенулась Александра, заметив шрам у него на плече. – Это ранение?

– Какой ты ответ хочешь услышать? – вздохнул Петр.

– Такой… Что с тобой ничего не случится.

– Ну, наши желания в общем совпадают, а мой инстинкт самосохранения достаточно силен, если я еще жив, – он обнял ее и поцеловал в макушку. – Странно, что ты согласилась стать моей женой. Я скучный и дома почти не бываю.

– Нет уж, с тобой не соскучишься, одна история с Мансуром чего стоит. Придется мне самой взяться его учить русскому. Вот только твои командировки… Раз они такие длительные, не могла бы я поехать с тобой?

Горюнов призадумался.

– Вряд ли. Тебе тогда придется ходить в хиджабе и выучить арабский по крайней мере.

– А у тебя не может быть русской жены?

– Когда ты здесь, я чувствую себя спокойнее. Будет же у меня отпуск когда-нибудь. Хочется верить, что будет, – добавил он нерешительно и скрылся в ванной, чтобы снова не отвечать на неудобные вопросы.

Смотрясь в зеркало в своей московской квартире после очередного возвращения он мог сравнить себя прежнего с нынешним, как будто разглядывал старые и свежие фотографии.

«Куда еще худее?! – посочувствовал он себе. – Мать увидит, расстроится. Лучше и не ездить, да и не успею, наверное. Хотя встретиться удастся совсем нескоро. – Он потер колючую щетину на щеках. – Придется снова отращивать бороду».