Черный ход

— Это по поводу одного медицинского заключения. Я думаю, вашему шефу будет удобней поговорить со мной здесь, чем выезжать в полицейское управление.

— Секунду, я сейчас узнаю.

Девушка скрылась за дверью, а лейтенант снова посмотрел на макаку.

Та, выпятив нижнюю губу, уставилась в ответ наглыми круглыми глазами.

— Доктор вас через минуту примет. Прелестное существо, не правда ли? Только что не может говорить. Зато прекрасно передает свои мысли жестами.

Обезьяна издала хулиганский звук, помахала рукой в сторону лейтенанта, а потом постучала себя кулаком по темени.

— Я при исполнении обязанностей, мэм. И за такие мысли, даже высказанные жестами, имею право надеть на нее наручники.

Девушка покраснела и, кажется, приготовилась извиняться, но на пороге уже стоял доктор.

Среднего возраста, в свитере и каких-то домашних брюках.

Однако странно было другое: он смотрел на лейтенанта так, будто ждал его. Не сегодня, не вчера, а Бог знает, сколько уже времени. И вот, дождался!

Тот почувствовал себя как-то неловко и быстро отрекомендовался.

Доктор в ответ только радостно развел руками, приглашая его в кабинет.

— Я по поводу… — начал лейтенант, усаживаясь в глубокое кресло. Кресло, словно живое, заключило его в себе: мягко, удобно, но подозрительно крепко.

— Сегодня вы опять плохо спали, — сочувственно произнес доктор, глядя доброжелательно, но в упор. И лейтенант захотел отвести глаза, но почему-то не смог.

— Да, много работы, такая профессия, — невнятно и словно оправдываясь, произнес он.

— Раздражены отношением с начальством, — не вопросительно, а утвердительно произнес тот.

— Да, а как…

— У вас неадекватно-наступательное настроение там, где его не должно быть. Это компенсация за потери на другом уровне. — Доктор тут же озабоченно поцокал языком: — Как у вас подавлена эмоциональная сфера.

— Да с чего вы взяли?

— Вы уже несколько раз незаметно для себя сжали и разжали левую кисть. Не обращали внимания, что это делаете?

Лейтенант недоверчиво посмотрел на свою руку.

— Не обращал.

— Этой моторикой вы инстинктивно пытаетесь снять депрессию в правом полушарии, а там эмоции. Развод был не так давно?

Ему захотелось пошевелиться, поднести руку ко лбу, но властное кресло не разрешило, поэтому, бегло взглянув на доктора, он только спросил:

— А это как?

— Элементарно. Та же эмоциональная сфера. Но все это случилось недавно, иначе вы бы заметили, что работаете левой рукой. Нет обручального кольца. Характерная желтизна белков, при в целом не алкоголичном типе, говорит, что употребляете на ночь. Скорее всего, пиво. Ни одна нормальная жена у людей вашего социального слоя этого бы не позволила.

Лейтенант удрученно покивал головой.

— Не унывайте, будем лечиться.

— Доктор, спасибо, но я не за этим.

— Первый сеанс вам ничего не будет стоить. Я вам выпишу рецепт. — Он так и сделал, протянув ему через минуту стандартный бланк. — Но через неделю будьте любезны сюда явиться. Ничего, организм у вас крепкий. Вы ведь выросли в сельской местности?

— Ой! Ну почему вы не стали следователем?

— Потому что я люблю понимать, а не уличать.

— А… стало быть, я люблю уличать?

— Конечно, это особенный тип человека.

— Хм…

— Вы вспомнили сейчас, что бывшая жена тоже так говорила?

— Да, — лейтенант вдруг расслабился и рассмеялся сам над собой. — Доктор, а зачем вам та мерзкая обезьяна?

— Она демонстрирует пациентам, что есть что-то еще похуже. Сюда не приходят довольные собой люди.

— Вы профессионал!

— Надеюсь. Как и на то, что не ошибся с диагнозом этого вчерашнего молодого человека.

— Я не вполне разобрался со всеми терминами, но общий смысл медицинского заключения: серьезное умопомешательство, наведенное пугающими внешними событиями.

— Вы правильно поняли.

— А почему он сам не мог быть непосредственным участником тех событий? Проще говоря: убил сгоряча, а потом, очухавшись, впал в помешательство?

— Такое, конечно, тоже возможно, но только не в этом случае.

— Объясните, пожалуйста.

— В его бреду присутствует сильный посторонний образ. Ассоциации связаны именно с ним.

— Какой-то человек?

— Нет, это не прямое отражение увиденного. У вас в раннем детстве не было сильного отрицательного впечатления?

Лейтенант почти сразу же вспомнил.

— Было.

— Какое?

— Я в четыре года вскарабкался вслед за старшими на дерево и упал. С приличной для моих размеров высоты. Я даже почти не ушибся. Но падая, так испугался, что уже на земле думал, что разбился и вот сейчас умру.

— Вы всю жизнь не очень любите высоту.

— Верно.

— И были тяжелые сны, когда виделся кошмар, как вы падаете в пропасть.

— Не часто, но да.