Черный кофе. Десять маленьких индейцев. Убийство на Ниле. Смерть в Петре. Отложенное убийство. Мышеловка. Свидетель обвинения

МОЛЛИ. Да, яиц сколько угодно. У нас полно кур. Они несутся не очень хорошо, но все-таки яиц больше чем достаточно.

Джайлс отходит в сторону.

КРИСТОФЕР. И если в доме найдется бутылка какого угодно, самого дешевого вина, вы можете присоединить ее к «рубленому мясу с кашей» — так вы сказали? — и придать ему континентальный аромат. Покажите мне, где у вас кухня и какие есть припасы, и я надеюсь, что меня посетит вдохновение.

МОЛЛИ. Идемте.

Молли и Кристофер уходят в кухню Джайлс хмурится, ворчит что-то нелестное для Кристофера. Берет с кресла газету и стоя углубляется в чтение. Возвращается Молли. Джайлс вздрагивает.

Разве он не прелесть? Надел передник и стряпает. Сказал, чтобы положились на него и не беспокоили его в течение получаса. Если гости хотят сами готовить, это избавит нас от многих забот.

ДЖАЙЛС. А почему, скажи на милость, ты отдала ему самую лучшую комнату?

МОЛЛИ. Я тебе говорила, ему понравилась кровать с пологом.

ДЖАЙЛС. Кровать с пологом ему подавай. Нахал!

МОЛЛИ. Джайлс!

ДЖАЙЛС. Терпеть не могу… (Многозначительно.) Ты ведь не держала в руках его чемодан, а я держал.

МОЛЛИ. У него там кирпичи?

ДЖАЙЛС. Он вообще ничего не весит. По-моему, он совершенно пустой. Наверное, это один из тех молодых людей, которые ездят взад-вперед и надувают владельцев гостиниц.

МОЛЛИ. Я не верю. Мне он нравится. (Пауза.) А вот мисс Кейсуэлл, по-моему, какая-то странная, Джайлс. Ужасная женщина — если она женщина.

МОЛЛИ. Почему это все наши гости или неприятные, или со странностями? Зато майор Меткаф — ни, то ни другое.

ДЖАЙЛС. Пьет, наверное!

МОЛЛИ. Ты думаешь?

ДЖАЙЛС. Да нет. Просто настроение неважное. Ну, по крайней мере, теперь мы знаем самое худшее. Все уже приехали.

Звонок в дверь.

МОЛЛИ. Кто это может быть?

ДЖАЙЛС. Убийца с Калвер-стрит.

МОЛЛИ. Перестань.

Джайлс идет к входной двери.

ГОЛОС ДЖАЙЛСА. Ах!

Пошатываясь, входит мистер Паравичини с небольшим чемоданом в руке. Это пожилой темноволосый иностранец с пышными усами.

Похож на Эркюля Пуаро, что может сбить публику с толку. Он прислоняется к левой стороне арки и ставит чемодан на пол. Возвращается Джайлс.

ПАРАВИЧИНИ. Тысяча извинений. Я… где я?

ДЖАЙЛС. Это пансион Монксуэлл-Мэнор.

ПАРАВИЧИНИ. Как мне изумительно повезло! Мадам! (Подходит к Молли и целует ей руку.) Какой ответ на мою молитву! Пансион… и очаровательная хозяйка. Мой «роллс-ройс», увы, застрял в сугробе. Все занесло снегом. Где я нахожусь — неизвестно. Так можно замерзнуть до смерти, думаю я. И вот я беру маленький чемоданчик, шатаясь, бреду по снегу и вижу перед собой железные ворота. Жилье! Я спасен. Дважды на вашей аллее я падал в снег, но наконец добрался, и немедленно (оглядывается по сторонам) отчаяние сменилось радостью. (Другим тоном.) Вы можете дать мне комнату?

ДЖАЙЛС. Да…

МОЛЛИ. Только она довольно маленькая.

ПАРАВИЧИНИ. Естественно, естественно… у вас другие гости.

МОЛЛИ. Мы только сегодня открыли наш пансион и поэтому… еще не привыкли к своей роли.

ПАРАВИЧИНИ (строит глазки Молли). Очаровательна… очаровательна…

ДЖАЙЛС. А что с вашим багажом?

ПАРАВИЧИНИ. С ним ничего не случится. Я хорошо запер машину.

ДЖАЙЛС. Может быть, принести его сюда?

ПАРАВИЧИНИ. Нет, нет. Уверяю вас, в такой вечер, как сегодня, воры сидят дома. А мои потребности очень невелики. Все, что мне может понадобиться, есть в этом чемоданчике.

МОЛЛИ. Вам нужно хорошенько согреться.

Паравичини идет к камину.

Я приготовлю вам комнату. К сожалению, там довольно холодно, потому что она выходит на север, но все остальные уже заняты. Паравичини. Так у вас несколько гостей? Молли. Да, миссис Бойл и майор Меткаф, мисс Кейсуэлл и молодой человек по имени Кристофер Рен, а теперь и вы.

ПАРАВИЧИНИ. Да… незваный гость. Гость, которого вы не приглашали. Гость, который только что явился… неизвестно откуда… из снега и ветра. Звучит очень театрально, правда? Кто я такой? Вы не знаете. Откуда я приехал? Вы не знаете. Я окутан тайной. (Смеется.)

Молли смеется и смотрит на Джайлса, который вяло усмехается.

(Кивает Молли, чрезвычайно довольный.) Но теперь я скажу вам вот что. Я дорисую картину. Отныне приездов больше не будет. И отъездов тоже. К завтрашнему дню мы будем отрезаны от цивилизации, — а может быть, уже и сейчас отрезаны. Ни мясника, ни булочника, ни молочника, ни почтальона, ни газет — никого и ничего, кроме нас самих. Это восхитительно… восхитительно. Что может быть лучше? Кстати, моя фамилия Паравичини.

МОЛЛИ. А наша — Рэлстон.

ПАРАВИЧИНИ. Мистер и миссис Рэлстон? (Оглядывается по сторонам.) А это, вы сказали, пансион Монксуэлл-Мэнор? Хорошо. Пансион Монксуэлл-Мэнор. (Смеется.) Великолепно. (Смеется.) Великолепно. (Смеясь, идет к камину.)

Молли смотрит на Джайлса, и оба в беспокойстве смотрят на Паравичини.

КАРТИНА ВТОРАЯ