Черный кофе. Десять маленьких индейцев. Убийство на Ниле. Смерть в Петре. Отложенное убийство. Мышеловка. Свидетель обвинения

МАЙЕРС. Этого следовало бы ожидать, но единственный человек, который видел, как вы пришли домой в тот вечер, утверждает, что это было в десять минут одиннадцатого. И этот человек говорит, что ваша одежда была в крови.

ЛЕОНАРД. Я порезал запястье.

МАЙЕРС. Это нетрудно сделать, если ожидаешь каких-то вопросов.

ЛЕОНАРД (теряя самообладание). Вы всё искажаете. Вы всё искажаете, говорю вам. Вы хотите меня представить не таким, как есть.

МАЙЕРС. Вы порезали запястье нарочно.

ЛЕОНАРД. Нет, я этого не делал. Я ничего не делал, но вы всё представляете так, будто я делал. Я же слышу.

МАЙЕРС. Вы пришли домой в десять минут одиннадцатого.

ЛЕОНАРД. Нет. Вы должны мне поверить. Вы должны мне поверить!

МАЙЕРС. Вы убили мисс Френч.

ЛЕОНАРД. Я не делал этого. Я не убивал ее. Я никогда никого не убивал. О Боже! Это кошмар. Это какой-то страшный сон!

Занавес.

Действие третье

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Контора сэра Уилфрида. Вечер того же дня Грета открывает дверь Входят сэр Уилфрид и Мэйхью.

ГРЕТА. Добрый вечер, сэр Уилфрид. Скверная погода, сэр. (Выходит, закрыв за собой дверь.)

СЭР УИЛФРИД. Проклятый туман! (Зажигает свет и идет к окну.)

МЭЙХЬЮ. Да, противный вечер.

СЭР УИЛФРИД (задергивая занавески). Неужели нет справедливости? Мы выходим из душного зала суда, мечтая о свежем воздухе, и что мы видим? Туман!

МЭЙХЬЮ. Он не так плотен, как тот, в котором мы оказались из-за фокусов миссис Хейльгер.

СЭР УИЛФРИД. Проклятая баба! Едва я ее увидел, я почуял недоброе. Я понял, что она что-то замышляет. В высшей степени мстительная дамочка, притом в сто раз умнее этого простофили на скамье подсудимых. Но какую игру она ведет, Джон? Что она замышляет? Скажи мне.

МЭЙХЬЮ. По-видимому, добиться, чтобы Воула признали виновным в убийстве!

СЭР УИЛФРИД. Но почему? Вспомни, сколько он для нее сделал.

МЭЙХЬЮ. Может быть, он сделал для нее слишком много.

СЭР УИЛФРИД. И она презирает его за это. Вполне вероятно. Женщины — неблагодарные чудовища. Но откуда такая мстительность? В конце концов, если он ей надоел, она могла бы просто-напросто уйти. Вряд ли она оставалась с ним из корыстных соображений.

Входит Грета, держа в руках поднос с чаем.

ГРЕТА. Я принесла ваш чай, сэр Уилфрид, и чашку для мистера Мэйхью.

СЭР УИЛФРИД. Чай? Хорошая выпивка — вот что нам нужно.

ГРЕТА. О, вы же любите чай, сэр. (Убирает поднос.) Как дела сегодня?

СЭР УИЛФРИД. Плохо.

ГРЕТА. О нет, сэр. Надеюсь, что нет. Ведь он не делал этого. Я уверена, что он этого не делал.

СЭР УИЛФРИД. Вы все еще уверены? (Смотрит на нее задумчиво.) Но почему?

ГРЕТА (доверительно). Потому что он не такой. Он милый, понимаете, такой милый. Он никогда не ударил бы старуху по голове. Но вы спасете его, сэр?

СЭР УИЛФРИД. Я… спасу… его.

Грета выходит.

(Поднявшись, продолжает как бы про себя.) Один Бог знает как. Только одна женщина среди присяжных… жалость… несомненно, он нравится женщинам… не знаю почему… он не особенно хорош собой. Может быть, в нем есть что-то пробуждающее материнский инстинкт. Женщинам хочется нянчить, лелеять его.

МЭЙХЬЮ. Надо принять во внимание, что миссис Хейльгер совсем не материнский тип женщины.

СЭР УИЛФРИД. Нет, она страстная. За этим холодным самообладанием — пылкий темперамент. Такая может зарезать мужчину, если он ее обманет. Господи, как бы я хотел изобличить ее ложь, показать ее такой, какова она на самом деле!

МЭЙХЬЮ. Извини, Уилфрид, но не позволяешь ли ты этому делу превратиться в поединок между тобой и ею?

СЭР УИЛФРИД. Ты думаешь? Да, возможно. Но она злая женщина, Джон. Я убежден в этом. И жизнь молодого человека зависит от исхода этого поединка.

МЭЙХЬЮ (задумчиво). Вряд ли она понравилась присяжным.

СЭР УИЛФРИД. Ты прав, Джон. Я тоже так думаю. Прежде всего, она иностранка, а они не доверяют иностранцам. Затем, она не замужем за ним — или, наоборот, в некотором роде может быть признана двоемужницей. Все это не вызывает одобрения. И наконец, она не осталась верной своему мужу, когда тот попал в беду. У нас этого не любят.

МЭЙХЬЮ. Ну что ж, все к лучшему.

СЭР УИЛФРИД. Да, но этого недостаточно. Тому, что он говорит, нет никакого подтверждения. Он признает, что был в тот вечер у мисс Френч, по всей комнате найдены отпечатки его пальцев, но мы не можем откопать ни одного человека, который видел его на пути домой, и тут же это проклятое завещание. История с туристическим бюро тоже мало помогает. Женщина делает завещание в его пользу, и он немедленно идет наводить справки о самых роскошных путешествиях. Хуже не придумаешь.

МЭЙХЬЮ. Согласен. И его объяснение едва ли было убедительно.

СЭР УИЛФРИД (внезапно оживившись). А знаешь, Джон, моя жена тоже это делает.

МЭЙХЬЮ. Что делает?