Черный кофе. Десять маленьких индейцев. Убийство на Ниле. Смерть в Петре. Отложенное убийство. Мышеловка. Свидетель обвинения

ЛОМБАРД. Предупреждает? О Господи, конечно! Вот оно, предупреждение. (Указывает на считалку в рамке.) «Десять маленьких индейцев» — ведь нас оставалось десять, когда уехал Нарракот? «Десять маленьких индейцев уселись пообедать, один поперхнулся» — Марстон поперхнулся, не так ли? А потом: «Девять маленьких индейцев… один не проснулся» — очень подходит к случаю миссис Роджерс, вы не находите?

ВЕРА. Вы считаете… Вы хотите сказать, он всех нас собирается убить?

ЛОМБАРД. Да.

ВЕРА. И всех в соответствии со считалкой?

АРМСТРОНГ. Нет-нет, это невозможно. Это совпадение. Это простое совпадение.

ЛОМБАРД. И здесь на полке стоит восемь фарфоровых маленьких индейцев. Тоже совпадение. Что скажете, Блор?

БЛОР. Не нравится мне это.

АРМСТРОНГ. Но на острове никого нет.

МАККЕНЗИ. Никто из нас не уйдет с этого острова.

БЛОР. Эй, кто-нибудь, заткните деду рот!

ЛОМБАРД. А вы со мной согласны, сэр Лоуренс?

УОРГРЕЙВ (медленно). В этом пункте — да.

ЛОМБАРД. Тогда, чем скорее мы начнем, тем лучше. Пойдемте, Армстронг. Пойдемте, Блор. Действовать нужно быстро.

БЛОР. Я готов. Нет ли у кого-нибудь случайно револьвера?

ЛОМБАРД. У меня есть. (Вынимает револьвер из кармана.)

Глаза Блора округляются, словно он о чем-то догадался.

БЛОР. Вы что, всегда таскаете его с собой?

ЛОМБАРД. Обычно да. Как вы знаете, я бывал во всяких переделках.

БЛОР. A-а. Что ж, в худшей, чем здесь, переделке, вы вряд ли бывали. Если этот маньяк-убийца прячется на острове, у него с собой целый арсенал, и он им воспользуется.

АРМСТРОНГ. Тут вы ошибаетесь, Блор. Обычно маньяки-убийцы — это тихие, скромные люди.

УОРГРЕЙВ. Славные ребятки!

АРМСТРОНГ. Глядя на таких, ничего не заподозришь.

БЛОР. Если мистер О'Ним окажется таким, мы передадим его в ваши руки, доктор. Ну что ж, выступаем. Предлагаю, чтобы капитан Ломбард обыскал дом, а мы пока проверим остров.

ЛОМБАРД. Хорошо. Дом, похоже, без затей — ни скользящих панелей, ни потайных дверей.

БЛОР. Следите, чтобы он не нашел вас раньше, чем вы его.

ЛОМБАРД. Не волнуйтесь. Но вы двое держитесь рядом. Помните — «один не возвратился». (Уходит.)

БЛОР. Вперед, Армстронг.

Оба уходят.

УОРГРЕЙВ. Капитан Ломбард — очень энергичный молодой человек.

ВЕРА. Как вы думаете, он прав? Если кто-то скрывается на острове, они его легко найдут. Прятаться здесь негде голая скала.

УОРГРЕЙВ. Я думаю, мозги тут нужнее, чем храбрость.

ВЕРА. Куда вы идете?

УОРГРЕЙВ. Посижу на солнышке, подумаю, моя дорогая леди. (Уходит на балкон и направо.)

ЭМИЛИ. Куда я подевала моток шерсти? (Встает.)

ВЕРА. Может быть, оставили наверху? Хотите, я схожу поищу?

ЭМИЛИ. Нет, я сама. Я знаю, где он может быть. (Уходит.)

ВЕРА. Я рада, что у капитана Ломбарда оказался револьвер.

МАККЕНЗИ. Они зря тратят время, зря тратят время.

ВЕРА. Вы так думаете?

МАККЕНЗИ. Да, лучше сидеть и ждать.

ВЕРА. Чего ждать?

МАККЕНЗИ. Конца, конечно. (Встает и заглядывает во все двери.) Жаль, что я не нашел Лесли.

ВЕРА. Вашу жену?

МАККЕНЗИ. Да. Жаль, что вы ее не знали. Она была такая красивая. Такая веселая.

ВЕРА. Да?

МАККЕНЗИ. Я ее очень любил. Конечно, я был много старше. Ей было тридцать семь, знаете ли, а Артуру Ричмонду тридцать шесть. Он был моим адъютантом. Лесли он нравился. Они все говорили о музыке и театре, она его дразнила и вышучивала. Я был доволен. Я думал, это чуть ли не материнские чувства. Ну и дурак же я был, правда? Нет большего дурака, чем старый дурак. Обнаружилось все, как в книжке. Я был тогда во Франции. Она писала нам обоим и как-то перепутала конверты! Так я и узнал!

ВЕРА (с жалостью). О нет!

МАККЕНЗИ. Ничего, друг мой, это было давно. Но, знаете, я ее очень любил — и верил в нее. Я ему ничего не сказал… спрятал внутри… здесь… медленную, смертельную ревность. Проклятый лицемер… я его любил… доверял ему.

ВЕРА (пытается сменить тему). Интересно, где же остальные? Что они делают?

МАККЕНЗИ. Я послал его на смерть.

ВЕРА. О-о.

МАККЕНЗИ. Это было так просто. Все время бывают ошибки. Самое большее, что мне могли вменить в вину, — так это что по горячности я пожертвовал одним из своих лучших людей. Куда уж проще! Лесли так и не узнала. Я ничего ей не сказал. Мы продолжали жить как жили, но все стало каким-то нереальным. Она умерла от пневмонии… У нее было чуть скуластое лицо, серые глаза и темные кудрявые волосы.

ВЕРА. О, не надо.

МАККЕНЗИ. Да, в некотором роде это было убийство. Странно: я всегда был таким законопослушным. И вдруг решился на убийство. Но тогда мне так не казалось. Тогда я думал: «Поделом ему!» Но потом… Но вы же понимаете?

ВЕРА (растерянно). Что?..

МАККЕНЗИ (изучающе смотрит на нее). Кажется, вы так и не поняли, а я думал… Я думал, вы тоже будете рады, что конец приближается.

ВЕРА (пятится). Я…

МАККЕНЗИ (приближается; доверительно). Мы все умрем, и вы это знаете.

ВЕРА (отчаянно озирается). Я… я не знаю.