Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Корсар скорчил кислую мину, а его товарищи покатились со смеху. После чего флибустьеры, знавшие, что с Морганом шутки плохи и что Кармо и его товарищ пользуются полным доверием капитана, разошлись в разные стороны, оставив наших друзей наедине со своей жертвой.

– Ну как дела, дон Рафаэль? – спросил Кармо плантатора, которому гамбуржец влил в горло несколько капель горячительной жидкости.

– Лучше убейте меня, сеньоры, – промямлил несчастный, – не жилец я на свете.

– При вашей-то полноте! Оставьте, дон Рафаэль! Да вы пышете здоровьем.

– Не вы убьете меня, так другие.

– Успокойтесь – мы не дадим вас в обиду. Губернатора не видели?

– Какого губернатора?

– Графа.

– Вряд ли он здесь появлялся. Я в этом почти уверен. Зря потратите время, если будете искать его в городе.

– А местный?

– Тоже сбежал. При первых же выстрелах и едва успев задать мне взбучку.

– Вам? За что?

– За доставку письма капитана Моргана. Все кости переломали. Будь прокляты все петушиные бои!.. Не будь их, наши пути никогда бы не пересеклись и на меня не обрушилось бы столько несчастий.

– Выиграли с нами груду пиастров – и еще недовольны, – рассмеялся Ван Штиллер. – До чего неблагодарны люди!

– Пойдемте, дон Рафаэль, – сказал Кармо. – Полечимся от страха парой бутылочек вашего любимого аликанте. Мой приятель отыщет их для вас в каком-нибудь погребке.

11 Между фортом и испанской эскадрой

Шесть недель флибустьеры Моргана пребывали в Гибралтаре. Они выпытывали у несчастных жителей, куда те спрятали сокровища, и обшаривали леса и саванну в надежде найти губернатора Маракайбо.

Награда в пятьсот тысяч пиастров, обещанная Морганом тому, кому удастся его схватить, стала одной из главных причин ожесточения, с каким флибустьеры набросились на жителей, надеясь узнать у них местонахождение графа Медины, но все было напрасно. Известие, привезенное корсарами, оставленными в Маракайбо, о том, что испанцы отвоевали и восстановили форт на мысу и что три крупных фрегата под командованием адмирала неожиданно прошли к лагуне с целью уничтожить пиратскую эскадру, побудило наконец флибустьеров оставить Гибралтар.

Не удовлетворенные, однако, захваченной добычей, корсары добились от жителей обещания уплатить выкуп в пятьдесят тысяч пиастров и доставить его в Маракайбо. В случае отказа они пригрозили вернуться и дотла сжечь город. В тот же день корсары отплыли, забрав в качестве заложников самых родовитых дворян, освобождение которых зависело от уплаты обещанных денег.

Все были встревожены известиями, полученными из Маракайбо, и даже Морган, казалось, был не в своей тарелке. Флибустьеров беспокоило не столько восстановление огневой мощи форта Барра, сколько прибытие испанских высокобортных кораблей, каждый из которых имел на вооружении шестьдесят пушек и располагал многочисленным экипажем.

Что могла с ними сделать пиратская эскадра, почти целиком состоявшая из сравнительно небольших каравелл, к тому же весьма устаревших и плохо вооруженных? Лишь фрегат Моргана мог вступить в бой, да и то с нулевым шансом на победу.

– Что вы собираетесь делать, сеньор Морган? – спросила Иоланда, когда флибустьер спустился в кают-компанию, чтобы предупредить ее о серьезности положения.

– Пока не знаю, – ответил Морган. – Но уж конечно, не сдаваться, а драться до последнего человека и пока хватит зарядов.

– А что сделают испанцы, если вас схватят?

– Повесят без всякой жалости.

– А со мной?

Морган взглянул на девушку, задавшую вопрос так, словно он не имел к ней никакого отношения.

– Сеньорита, – сказал флибустьер, – чтобы завладеть вами, им придется перешагнуть через наши трупы.

– А вам не кажется, что испанцы охотятся скорее за мной, чем за вами? Вы знаете, кого я имею в виду?

– Кого?

– Графа Медину.

– Губернатора Маракайбо?

– Я почти уверена, что это он вызвал сюда испанскую эскадру, чтобы захватить меня в свои руки.

– Возможно, сеньорита. Этот человек действительно весьма заинтересован в том, чтобы захватить вас в плен. Он спит и видит, как бы завладеть миллионами вашего деда, – иначе он не послал бы два фрегата на Малые Антилы, чтобы встретить корабль, на котором вы плыли в Америку.

– Так это он или испанское правительство хочет меня лишить материнского наследства?

– Он, сеньорита.

– Но у него нет прав на владения герцога, моего деда.

– Вы в этом уверены? – спросил Морган. – Он ничего вам не говорил при встрече с вами?

– Только предложил подписаться под отказом от принадлежащих мне владений в Венесуэле и Панаме, – ответила Иоланда.

– И чем он это объяснил?

– Сказал, что земли конфискованы вице-королем Панамы в возмещение убытков, понесенных населением от набегов и грабежей моего отца.

– Подонок! – воскликнул Морган. – Всем известно, и прежде всего самим испанцам, что ваш отец ни пиастра не брал из добычи корсаров. На родине у него достаточно было земель и замков, чтобы жить безбедно. Причитавшуюся ему долю он отдавал морякам. Вы не подозреваете, кем на самом деле является этот граф?

– Почему вы об этом спрашиваете, сеньор Морган? – удивилась девушка.

– Просто так.