Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

– Сеньор, – сказал Кармо, – если дон Рафаэль вам еще не объяснил, кто мы такие, я вам скажу, что мы здесь по воле королевского аудитора Панамы и хотим навести справки о графе Медине, о котором ни слуху ни духу после его бегства из Маракайбо.

– Вам бы следовало обратиться к губернатору Куманы.

– Мы не сочли это возможным, сеньор нотариус, по причинам, которые, по крайней мере сейчас, нельзя изложить. Правда ли, что граф прибыл сюда?

– Да, – ответил нотариус. – И весьма неожиданно, с небольшим эскортом и девушкой.

– И уже отбыл? – с тревогой спросил Кармо.

– Сегодня в полдень.

– Куда?

– Говорят, в Шагр.

– Значит, в Панаму?

– Думаю, да.

– На каком корабле?

– На «Андалузе».

– Значит, на военном корабле?

– Да, это двадцатичетырехпушечный корвет, – ответил нотариус.

Кармо невольно сделал раздосадованный жест. Нотариус, который некоторое время не спускал с него глаз, живо поднял голову и спросил:

– А почему королевского аудитора Панамы интересуют эти сведения? Позвольте спросить, дорогой сеньор.

– Понятия не имею, – не спасовал Кармо.

– Ах так!..

Помолчав несколько минут, он снова уставился на Кармо.

– А скажите, – спросил он без обиняков. – не вы ли в стародавние времена побывали в Маракайбо?

Флибустьер едва не подскочил от неожиданности:

– Я был там только раз, сеньор, два месяца назад. Почему вы об этом спрашиваете?

– Понимаете, мне кажется, что я уже слышал ваш голос.

– Вы меня с кем-то путаете, сеньор.

– Безусловно, – сказал нотариус таким ехидным тоном, от которого обоим флибустьерам стало не по себе. – К тому же прошло столько времени, что я мог ошибиться. Тогда еще был жив ужасный Черный Корсар.

– Вы были с ним знакомы? – спросил Кармо, чтобы замести следы.

– К несчастью, да. По его вине я лишился дома, прекрасного дома, сгоревшего в огне.

– Вы мне как-то рассказывали об этой беде, – вступил в разговор дон Рафаэль.

– С ним были два корсара и здоровенный негр, – продолжал нотариус, – и им не пришло ничего лучшего в голову, как укрыться у меня в доме.

– И вас пощадили? – спросил гамбуржец, с трудом сдерживая смех.

– Да, но наполовину опустошили мой погреб.

– Ну и натерпелись же вы, наверно, – сказал Кармо.

– Кровь стынет в жилах.

– Я думаю, Черный Корсар всех держал в страхе.

– Но, говорят вам, с ним были еще двое… О боже!

– Что с вами, сеньор? – спросил Кармо.

– Не может быть!

– Что?

Нотариус не ответил. Он не сводил глаз с гамбуржца, который изо всех сил корчил рожи, чтобы не быть узнанным.

– Похоже, память у меня сдает, – сказал наконец нотариус. – Не помню уж, как мне удалось выбраться из горящего дома.

– Может, выскочили в окно, – подсказал Кармо, покрываясь при этом холодным потом.

– Возможно. Уже поздно, сеньоры, а я привык вставать рано. Увидимся утром за завтраком.

Плантатор зажег свечу и сделал знак флибустьерам следовать за ним.

– Спокойной ночи, сеньор, и спасибо за любезный прием, – сказал Кармо, отвешивая поклон нотариусу.

Плантатор, должно быть знакомый с домом, провел обоих флибустьеров длинным коридором и открыл дверь в большую, прилично обставленную комнату.

Как только они остались наедине, Кармо страшно выругался.

– Старик узнал нас, кум? – спросил Ван Штиллер.

– Я почти уверен, и ночью лучше задать лататы. Как вы думаете, дон Рафаэль?

– Давайте я прежде расспрошу нотариуса. При малейшей опасности я вас предупрежу.

– А не полицию? – усомнился Кармо.

– Нет, я хочу следовать за вами.

– Вы? – в один голос воскликнули флибустьеры.

– Вы же поплывете в Панаму?

– Да.

– И я с вами: хочу отомстить проклятому графу.

Едва испанец вышел, Кармо открыл окно и выглянул наружу.

– Выходит в сад, – сказал он Ван Штиллеру, – а до земли не более двух метров. Так что и дон Рафаэль спрыгнет, не сломав ноги.

– Морган, поди, уже прибыл? – сказал гамбуржец.

– С сегодняшним ветром вряд ли он от нас отстал. Вот увидишь, он сразу ответит на наш сигнал.

– Молчи, идет дон Рафаэль.

Через миг в комнату влетел плантатор.

– Немедленно бежим! – воскликнул он.

– В чем дело? – в один голос затарахтели флибустьеры.

– Нотариус вас узнал.

– Чтоб ему пусто было, как говаривал Пьетро Олоне, – ругнулся Кармо.

– Надо иметь чертовскую память, чтобы узнать нас спустя восемнадцать лет.

– Говорю вам, бежим, и как можно быстрее, – повторил дон Рафаэль. – Он уже помчался за стражей.

– Тогда, – сказал гамбуржец, – ничего не остается, как только прыгнуть в окно.

Взобравшись на подоконник, Ван Штиллер спрыгнул в сад, смяв прекрасную клумбу с розами. Кармо тут же последовал его примеру. Дон Рафаэль сиганул вслед за флибустьерами.

– А теперь дай бог ноги, – сказал Кармо.

– Прямо к баркасу.

В мгновение ока все трое пересекли обширный сад, проломили изгородь из кактусов и устремились в пустынный переулок.

– Дон Рафаэль, – крикнул Кармо, – ведите нас к пристани.

Несмотря на округлость брюшка, дон Рафаэль припустил так, словно за ним уже гналась стража. Менее чем через пять минут беглецы добрались до пристани, где у полуразрушенного форта по-прежнему стоял баркас, уткнувшийся носом в песок.

– А теперь сигнал! – сказал Кармо.