Черный крест

Комната за комнатой, комната за комнатой, испуганные лица и крики: «Вперед-вперед!» Странно, но пехотинцы не спрашивают меня, кто я такой и почему иду с ними впереди всех. Опрокинутая мебель и мои успокоительные речи в транслятор и просьбы сказать, где... этот.. Патрик...(его имя, я вспомнил, было на бейджике, прикрепленном к рясе).

24. А он сидел в подвале и трясся от страха. Успокаиваю:

— Патрик, вы только дайте мне эту книгу, и все. Я обещаю вам, что не держу на вас зла и буду перед судом ходатайствовать о вас, что­бы вам скостили срок за сотрудничество с партизанами. Если же вы мне отдадите книгу, я скажу, что вы сотрудничали с русским комите­том — это весьма весомо на суде. Вам могут снять до пяти лет тюрьмы. Патрик, отдайте толь­ко мне эту книгу!

Патрик, подняв голову ко мне, еле сдержи­вая слезы и истерические всхлипы, попросил меня обещать ему лишь одно: не играть с чер­ным крестом в его заманчивые сатанинские игры.

Книга 5864 у меня в руках. Пакую ее в осо­бый контейнер. Пора домой.

Ребята-пехотинцы под руки выводят Патри­ка из дому. Он закован в наручники. В самоле­те на Москву быстро набросал ходатайство о снижении суровости меры пресечения. Доб­рый я стал. А ведь они меня убить могли.

Яеа1у.

⁷Черный крест

Часть II

01. В Москве день «добиваю» дома, но зво­нит Князев — узнать, как дела. Говорю, что все хорошо.

Читаю старые стихи, эпохи революции-ре­формации:

Гни меня, гни! Ломай меня, ломай! А я буду только сильнее, Я стану еще свободней!

Мне начинает казаться, что после полуго­довой тоски я постепенно начинаю «отходить» от Анны.

02. На следующий день с утра в своем сверх- секретном отделе с удивлением обнаруживаю, _ЧТо у нас новый сотрудник! Князев представ­ляет нас друг другу: вот, познакомьтесь. Ее зо­вут Света, и фамилия ее Тимофеева. Она не­давно закончила с отличием военный институт связи. Теперь будет работать в нашем отделе по своему профилю. Я улыбаюсь.

— Можно мне в библиотеку?

— Ах да, кстати, вот вам, Роман Олегович, ваша книга, возьмите пожалуйста. Соврал од­ному человеку, что ее уничтожу на благо всего человечества, дабы соблазнов не было.— Но Князев смеется:

— Нет, дорогой вы мой! Я послал вас в эту командировку не для того лишь, чтобы вы эту книгу достали, а для того, чтобы вы после, дос­тав книгу, ее еще и изучили. Отчет положите мне на стол через две недели.

Света, склонившись по делу над столом Князева, лучезарно улыбается.

— Ну, а теперь мне можно в библиотеку?

— Да хоть в отгул!

Пользуюсь. У него сегодня хорошее настро­ение.

По дороге к «нашему» метро спрашиваю старичка полковника Масленникова, ну, того,

7* который все время в состоянии «к бою», чего это он так все время в защите ходит. Он мне отвечает, что он не в защите все время ходит, но сам на себе, на своей шкуре опробывает системы защиты от вампиров.

— Видите ли, я уж тридцать лет как в проек­те, его то закрывают окончательно, то вновь открывают, но мы, из-за невнимательности к системе индивидуальной защиты, внутри про­екта против вампиров, каждые эдак года пол­тора теряем человек по пятнадцать в различ­ных экспедициях и экспериментах.— Я все понял.

Дома опять летаю на балконе. Но теперь уже совершенно трезвый и без пива. Пытаюсь закурить, но начинаю кашлять, бросаю сверху со своего этажа и зажигалку, и сигареты и плюю. Поворачиваясь назад, к двери, в окнах, в стекле балконной двери вместо своего отра­жения вижу ее. Она опять беззвучно губами мне говорит о том, что

Один

В темноте.

Мне уже привычно. И скучно. Когда темпе­ратура 39,0, такой кайф, если при этом еще без соплей и без кашля! Но приходится также терпеть издержки, в моем случае — время от времени появление призрака. Впрочем, рань­ше она мне помогала. Может, и теперь выве­зет?

03. А тем временем я сканирую страницы кни­ги 5864. Тщательно переписываю текст на лис­тки пронумерованной бумаги, печатаю текст в текстовом редакторе, отправляю на перевод, постоянно ношу рабочие записки старичку лин­гвисту и старичку переводчику — единствен­ные старички, которые на меня не смотрят вол­ками. И работа уже закипела.

Старичок переводчик, впрочем, слишком глубоко вникая во все подробности текста на каждое слово из книги дает кучу вариантов, помимо, как ему кажется, основного. Так и пи­шет: основной вариант + вероятные переводы слова в скобках, штук по восемь минимум. Лингвиста и переводчика угощаю настоящим английским чаем, недавно Эдик Григорьев при­слал из оккупированного Лондона.

Работа продвигается, мне интересно рас­сматривать яркие, ручные, вручную покрашен­ные иллюстрации старинной книги. Однажды мы с этими ребятами, кстати, Горобец и (усь- ков (переводчик и лингвист соответственно), в предвкушении премии за быстро сделанную