Черный парус беды

Что мы только с Петровичем ни делали! Таблетки покупали чудодейственные, на поверку абсолютно бесполезные. Сбрую соорудили, а вернее – намордник, чтобы челюсть подтягивал. Только кэп в ней задыхаться начинал, так что пришлось отказаться – из милосердия, не садисты же мы, в конце концов. Другие штуки пробовали, средства, все напрасно. Причем, надо отдать должное, Петрович относился к нашим усилиям с пониманием, потому как, хоть и без вины виноватый, а сознавал, как портит своими руладами нашу почти безмятежную жизнь.

– Как он? – уныло спросил Вадик.

После вахты самое то – отправиться на боковую, однако заснуть при такой какофонии вряд ли удастся. А в кокпите прикорнуть солнце не позволит. Шпарит! Мы уж и тент натянули, все равно как на сковородке.

– Как? Обычно, – пожал плечами Саня.

Я оставил напрасный труд – скреби не скреби, ветра не будет. Судя по метео, еще два дня. С другой стороны, лучше скрести палубу, чем, простите, себя.

Мне не верите – у других поинтересуйтесь: что самое тяжелое в дальнем плавании на яхте? Думаете, шторма-приливы, ветра-отливы? Или лавировка ночью, в дождь, плюс колючий пакостный снежок в физиономию? А может, считаете, что нет ничего хуже забившейся выпускной трубы ватерклозета? Согласен, гадостно все это, но преходяще: волны разгладятся, шквал умчится, дождь иссякнет, а сортир и наладить можно, если руки не в маникюре и не дышать. Между тем, есть беда неизбежная и неизбывная. Это невозможность толком помыться. При обилии воды за бортом, на яхте она всегда под учетом. Потому что пресная. Попить-приготовить – пожалуйста, но чтобы всласть постоять под душем, с этим, гражданин, придется потерпеть до берега.

У нас на «Санта Лючии» танки для пресной воды на 700 литров, но ведь и нас пятеро, и переходы не короткие, поэтому зубы почистил, лицо ополоснул, а остальное – ни-ни. Коли терпежу нет, можно соленой окатиться – черпай хоть до посинения. Искупаться тоже можно, благо штиль при видимом отсутствии плотоядных хищников. Но тут другая загвоздка: кожу потом так стягивает, что сколько ни протирай влажными салфетками, все равно зудит. Отдушка есть, а проку нет. Так день-другой, неделя от силы, и начинается почесуха…

– Баня – это хорошо, – сказал Саня, поскребывая под мышкой. – Помню, в армии, в субботу построят взвод – и шагом марш на помывку. Распаришься, окатишься, а тебя уж прапор со свежими портянками ждет.

– Ага, – кивнул Пашка. – А к портянкам кальсоны байковые.

Мы с Вадиком в армии не служили, но прогибаться под чужой разговор не собирались. У нас свой опыт.

– Помнишь, ты к печке боком приложился? – спросил я. – Весело было. Так орал!

– Это вам, Серега, было весело, – скривился Вадик. – Мне не очень. И шрам остался.

– А у Петровича на Черной какая банька, а? – мечтательно проговорил Саня. –Навкалываешься – и в парилку. Заново рождаться.

После этого воспоминания хлынули, что называется, бурным потоком. О новогоднем вечере на Черной речке, о предложении Петровича стать его экипажем, я парусной школе, о расставании с работой и близкими… Петрович тем временем доставил шхуну на трейлере в Санкт-Петербург. Там «Санта Лючию» дооснастили, а тут подоспели и необходимые документы, потому как без нужной бумажки ты и в море букашка, а с бумажкой – мореман.

Шумиху вокруг грядущего путешествия мы не поднимали, поскольку в спонсорской помощи не нуждались. Признаться, я до сих пор недоумеваю, как Петровичу за те несколько лет, что он подвизался на кооперативном поприще, удалось так набить мошну. Внешне он тюфяк тюфяком. Но поди ж ты, пятнадцать лет жил, как рантье, потом шхуну в 20 метров длиной построил, а под конец все расходы по плаванию взял на себя.

Мы покинули Петербург, прошли Балтику и завернули в Плимут. Там нашу гафельную шхуну в должной мере оценили и восславили знающие толк в морском деле британцы. Тем не менее, дольше необходимого задерживаться на берегах Туманного Альбиона мы не стали. Нас ждала Атлантика. В Бискайском заливе «Санта Лючию» изрядно потрепало, однако наше гордое судно с честью выдержало все испытания. Потом были Канары, Бермуды, Панамский канал…

Описывать в деталях наше путешествие я не стану. Не время. Вот закончу книгу, тогда все всё узнают. Но закончу я ее не раньше, чем замкнется кругосветное колечко, и команда «Санта Лючии» вполне по-американски воскликнет: «Мы сделали это!» – и занавес опустится под рукоплескания восхищенных зрителей.

Написать книгу мне хотелось давно. Именно это в немалой степени подвигло меня к тому, чтобы перечеркнуть бесцветное прошлое ради прекрасного настоящего. Плох тот журналист, который не хранит за пазухой, поближе к сердцу, гусиное перо. Только им, по мнению некоторых, и можно писать книги. В принципе, я с этим согласен, да и звучит красиво, но я все же предпочитаю ноутбук. Оправдание у меня такое: не роман созидаю, не эпопею, а что-то вроде отчета, записки путешественника.