Черный подснежник

– Товарищ командир, уничтожили немецкие «четверки». Они, наверное, на помощь своим шли, видимо, получили информацию, что советская пехота вместе с танками наступает. Вы как, пришли в себя? «Двенашке» башню пробило, хорошо, что возгорания нет. Дым на убыль пошел, ребята сбили искры.

– Люди, там внутри раненые, на бортах, их надо спасать, – просипел Соколов.

От каждого слова в горле саднило, перед глазами плыли черные пятна. Он видел, что к месту стычки подоспел экипаж Бочкина и отряд Логунова, которые услышали выстрелы танковых пушек. Видел в черном тумане, как мечутся по корпусам танков солдаты, передавая из рук в руки обгоревших после снарядов людей. Он пытался встать, чтобы помочь, хотя тело совсем не слушалось, однако каждый раз его бросало вперед, будто новой ударной волной. Наконец Логунов наклонился к командиру:

– Товарищ лейтенант, вы слышите меня?

Соколов с трудом кивнул и снова прохрипел:

– По машинам, вперед, возвращаемся к КП. Раненых нужно спасти.

Василий Иванович от его слов поник:

– Некого спасать больше, Алексей Иванович. Всех проверили, нет живых. Умерли ребята, кто на броне лежал, погиб от огня, от осколков. Те, кто был внутри, задохнулись от дыма и кровью истекли. Нет выживших. От батальона и огневого взвода осталось двенадцать человек…

Командир неожиданно встал, неуверенно шагнул, затем шатающейся походкой побрел куда-то вперед. Алексей сам не понимал, куда идет. Деревья, небо, земля – все слилось в одну серую полосу, он переступал казавшимися налитыми свинцом ногами до тех пор, пока вдруг не споткнулся обо что-то мягкое. Черная пелена спала, и парень с удивлением увидел, что стоит на обнаженном обгорелом трупе человека, лежавшего на земле, прямо под его сапогами застыло лицо – застывшие удивленные глаза, а вместо нижней части лица у мертвеца кровавая каша. Форма настолько была опалена огнем, что невозможно даже понять, какой армии принадлежит погибший солдат. Алексею было сейчас все равно, ненависть к напавшим немцам, боевой азарт схлынули, уступив место боли, от которой его скручивало изнутри, перекрывало горло с рвущимся наружу криком отчаяния – хватит, хватит воевать! В беззвучном горе дрожащий парень застыл рядом с тем, кто еще час назад жил, мечтал, надеялся вернуться к себе домой и жить обычной жизнью. Их таких лежали вокруг десятки, сломанных, изуродованных, мертвых из-за прихоти германских генералов. Соколов же чувствовал себя сейчас абсолютно бессильным, глупым из-за того, что не предусмотрел немецкую ловушку, потом разрешил остальным преследовать немцев, подставив умирающих красноармейцев под снаряды «четверок». Горькая боль и отчаяние перекрывали дыхание, бились в горле, вызывая крик, но не выходили наружу.

– Алексей Иванович. – Только мудрый Бабенко понял, как же сейчас плохо командиру, и пошел за ним следом. – Давайте в машину. Мертвых уже не спасти, но живым нужна наша помощь. Надо доложить о новой тактике немцев и ловушках перед линией фронта. Тех, кто выжил, нужно доставить в госпиталь. Ребята погрузились, «двенадцатый» на ходу, до КП дойдет. Вас ждут.

Соколов кивнул, выпрямился и зашагал к своему отряду. Лишь на щеках высыхали, щипая кожу, горькие жгучие, как огонь, слезы.

Глава 8

В командном пункте лейтенант Соколов безо всяких эмоций докладывал о результатах наступления, будто не о сотнях погибших бойцов говорил, а о сломанных игрушечных солдатиках. Штабные офицеры, совсем не такие напористые и резкие, как на совещании, переглядывались между собой. Перемазанный кровью и сажей, бледный лейтенант чеканил каждое слово:

– Батальон капитана Момашулы разбит, личного состава осталось в живых двенадцать человек. Командир батальона был ранен, погиб при отражении атаки немецкой бронированной техники.

Крайний офицер взволнованно прервал доклад, почти закричал, обращаясь к остальным:

– Я же говорил, немец очень силен. Разведка не может подобраться к высотам, нет данных о численности и вооружении армии Севера на этом плацдарме. Это битва вслепую! Нам нужна более многочисленная армия, чтобы осуществить операцию «Северная звезда»! Подготовка, сбор разведданных, зачистка с воздуха перед огневой атакой!

Тут же со всех сторон посыпались возражения:

– Дефицит кадров, не хватает боеприпасов! Сейчас все силы консолидируются на южном направлении!

– Но мы же освободили Ленинград, блокада снята! Нельзя сейчас останавливаться. «Северная звезда» – это новая Сталинградская битва, после которой армия вермахта будет окончательно сломлена!

– Вторая неделя позиционных сражений и продвижений два километра, а потери, как в сорок первом году, вот пока результат этой операции!

– Это вы так оцениваете успехи Красной армии, результат выполнения операции, которую спланировала ВГК? Да вас надо под трибунал за такую крамолу!

Спорящие вдруг разом замолчали, уставившись на невольного свидетеля внутренних раздоров в командном штабе. Соколов, ничуть не изменившись в лице, четко выговорил:

– Прошу перевода в армию генерала Лозина вместе с танковой ротой под моим командованием.