Чёрный снег: война и дети

Когда тебя проносят поезда
через страну,
нередко замечаешь:
давно знакомы эти города,
а этих
почему-то ты не знаешь.

Потом поймёшь:

здесь не было боёв,
их не сдавали
и опять не брали…
Мы в юности
названья городов
по сводкам фронтовым
запоминали.

Дорога жизни

Они
лежали на снегу
недалеко от города.
Они везли сюда
муку´.
И умерли от голода…

Роза

– Смотрите, люди, что я принесла! —
сказала нам однажды санитарка
и развернула комнатную розу:
– Блокадница!.. Бывает же такое!.. —
За ними долгий путь лежал из дома
сквозь стужу и февральскую метель.

Ту розу мы поставили в стакан.

И вся палата – двадцать человек —
потом часами на неё смотрела.
И уголки людских застывших губ
Вдруг вздрагивали медленной улыбкой.
И выцветшие, впалые глаза
светлели на какое-то мгновенье…

Когда её по комнате несли,

то прикрывали бережно ладонью,
как будто ветер мог её задуть.
Так берегут горящую свечу,
когда в дому не остаётся спичек…

Она жила недолго, эта роза.

На третий день во время артобстрела
всё дрогнуло – и роза пошатнулась,
и уронила первый лепесток,
потом второй…

…Ты извини: опять

на твой вопрос я про себя ответил.
Люблю ли розы, спрашиваешь ты?..

27 января 1944 года

За залпом залп
гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
цветами пёстрыми цветут.
А ленинградцы
тихо плачут.

Ни успокаивать пока,

ни утешать людей не надо.
Их радость
слишком велика —
Гремит салют над Ленинградом!

Их радость велика,

но боль
заговорила и прорвалась:
на праздничный салют
с тобой
Пол-Ленинграда не поднялось…

Рыдают люди, и поют,

и лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе —
Салют!
Сегодня ленинградцы
плачут…

Ленинградские деревья

Им долго жить —
зелёным великанам,
когда пройдёт
блокадная пора.
На их стволах —
осколочные раны,
но не найти рубцов от топора.

И тут не скажешь:

сохранились чудом.
Здесь чудо или случай
ни при чём…
…Деревья!
Поклонитесь низко людям
и сохраните память
о былом.

Они зимой

сжигали всё, что было:
шкафы и двери,
стулья и столы.
Но их рука
деревьев не рубила.
Сады не знали
голоса пилы.

Они зимой,

чтоб как-нибудь согреться —
хоть на мгновенье, —
книги, письма жгли.
Но нет
садов и парков по соседству,
которых бы они не сберегли!

Не счесть

погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья остаются подтвержденьем,
что, как Россия,
вечен Ленинград!

Им над Невой

шуметь и красоваться,
шагая к людям будущих годов.
…Деревья!
Поклонитесь ленинградцам,
закопанным в гробах и без гробов.

«Врач требует…»