Чёрный снег: война и дети

А просвещенье уж даёт плоды.
…Но, приводя правительство в смущенье,
выводят боком рьяные труды
на столь достойной ниве просвещенья.
И – глядь – до попирающих основ
отдельные доходят элементы:
                    курсистки,
                             литераторы,
студенты —
всеобщее растление умов!
…О господи, откуда вы взялись
в кухмистерских какой-нибудь Казани,
мальчишки с декабристскими глазами,
с таким запретным выраженьем лиц!
И из какой явившиеся тьмы
идеалисты вы иль нигилисты —
кружковцы,
       нелегальщики,
                 бомбисты —
крамольные и резкие умы!
Постигшие словесность и латынь,
в глуши немых уездных захолустий
вы спорите совсем не о Сен-Жюсте[19]

,а о разделе барских десятин.
Вы мыслите о близких мятежах
Пока в дыму картёжники вистуют,
пока аудитории пустуют,
пока аудитории пустуют,
Желябовы растут как на дрожжах!
Страна проходит сквозь второй этап.
И, сообразно этому этапу,
иркутским трактом движется этап:
интеллигентов гонят по этапу.
И дабы государственный террор
пресек собою индивидуальный,
им высшей меры просит прокурор,
как выход в высшей мере идеальный.
Россия, что ещё там впереди?
Не жертвенного нимба излученье.
Но с той поры живёт в твоей груди
Неслыханное самоотреченье.
Пусть ты пошла совсем иным путём,
своей судьбы крутой не избежала,
Но что-то в самом главном, в основном
То поколенье с нами вдруг сближало.

…Я помню фото: сорок первый год!

В Петрищеве, у школьницы московской[20],
что через миг взойдёт на эшафот,
Такие же глаза, как у Перовской[21].

«Тень самолёта в озёрной воде…»

Тень самолёта в озёрной воде
напоминает о давней беде.

Гул самолёта в озёрной тиши

к чёрным протокам пригнул камыши.

Тень полоснула по жёлтому дну —

умная рыба ушла в глубину.

Тень покачнулась, на лес налетев, —

хриплые птицы взлетели с дерев.

Ропот в природе пронёсся и стих —

что-то напутал звериный инстинкт.

Но наконец среди обжитых мест

лёг на дорогу распластанный крест.

…Старый водитель, взглянув в небеса,

жмёт машинально на все тормоза…

Н. Н. Сотников …И не умолк людиновский гудок!

Есть на Калужской земле городок Людиново. В производственном отношении знаменит он своими сперва паровозами, а затем тепловозами. Однако теперь мы по праву можем нанести его и на литературную карту России: здесь родился и провёл своё детство поэт Анатолий Храмутичев, здесь он встретил весть о начале Великой Отечественной войны, сюда не раз возвращался он после долгих и трудных командировок по всей стране, на всю жизнь сохранив о своём родном городе сердечную память.

А дальше началась военно-морская глава в его судьбе – стал Анатолий курсантом военно-морского училища в Кронштадте, служил на флоте и в звании капитана-лейтенанта был демобилизован в годы известных, так называемых «хрущёвских» сокращений Вооружённых Сил СССР.

Пришлось начинать всё сначала! Опять учёба… На сей раз – в стенах Ленинградского военмеха. Так морской минёр превратился в инженера-конструктора ракетной техники.