Черный спутник (СИ)

  Мора вылез следом, встал рядом с Рене, и вместе они смотрелись как отец и сын или братья с большой разницей в возрасте - два носатых хрупких господинчика, оба в черно-сером, в нарядных шляпах, темноволосые и темноглазые. Мальчик-почтальон поглядел на них обоих и не сдержал улыбки - но Мора привык, что в паре с Рене они вызывают у людей непроизвольное умиление, как две одинаковые маленькие собачки.

  Псина Флора вертелась в ногах у Левки, и тот ее гладил - он без труда находил общий язык с бессловесными тварями. Носатый Кристоф смотрел на почтальончика вопросительно, и тот приказал ему, словно такие приказы были в порядке вещей:

  - Помоги кучеру с каретой, Кристоф, и приходи потом в дом, нужно приготовить комнаты для наших гостей.

  "Он сказал - наших - значит, он тоже здесь служит, - подумал Мора, - или живет". Он окинул взглядом дом Мегид - четыре белые башни, соединенные переходами, замкнувшими в квадрат маленький двор. Дом Мегид совсем чуть-чуть не дотягивал до полноценного замка.

  - Пойдемте со мной, господа, - пригласил мальчик, - я позову к вам госпожу Мегид. И заодно отдам ей почту.

  Левка остался возле кареты, окруженный заботой молчаливого Кристофа, и Мора, прежде чем проследовать в дом, рассмотрел Кристофову носатую рожу - нос был черный и блестящий, как у прокаженного, и длинный - как у еврейского банкира, а рот до ушей.

  - Ну и пачка... - не удержался Мора, и злой Рене прошептал одними губами:

  - Уж кто бы говорил...

  Втроем они вошли в дом, в сумрачную просторную прихожую, украшенную гобеленом и двумя вооруженными рыцарями. "Надеюсь, внутри они пустые" - подумал Мора.

  - Как представить вас госпоже Мегид? - спросил мальчик, и Мора ответил, сняв шляпу и склоняя голову в поклоне:

  - Алоис Шкленарж, алхимик, аптекарь.

  Рене поставил на пол саквояж и тоже снял шляпу, и волнистые волосы его поднялись вслед за шляпой, как корона:

  - Пауль Рейнхард Шкленарж, прозектор, - Рене поклонился, почти коснувшись пола пушистыми шляпными перьями, и зачем-то взял руку маленького почтальона, и поцеловал ее - с мягкой грацией списанного придворного селадона. Мальчик, и без того румяный, зарделся так, что уши запылали, выдернул руку и взбежал вверх по лестнице - сумка болталась, и коса била его по спине.

  - Госпожа Мегид сейчас выйдет к вам, - прокричал он сверху, с галереи. Рене смотрел ему вслед с нежной улыбкой.

  - Папи, вы все-таки buseranti*? - ехидно, но и растерянно спросил Мора.

  (*австр. мужеложец)

  - Где ты только нахватался таких слов... - как настоящий отец, посетовал Рене.

  - В Богемии, у маркитанток, - признался Мора, - и все же - я не знал, что вы любите мальчиков.

  - Мора, ты в силах отличить мальчика от девочки? - насмешливо сощурил ресницы Рене, - Для этого ведь не нужно быть таким старым, как я.

  Мора припомнил кудри, косу, студенческий мундирчик, опасно обтянувший стратегически важные места, и предположил:

  - Юный письмоносец и есть госпожа Мегид?

  - А я о чем? - Рене опустился в кресло и закинул ногу на ногу, - Пока она переоденется и причешется, я успею здесь поспать.

  Рене полузакрыл глаза и сделал мечтательное лицо. За ночь краска в углах его глаз потрескалась, и морщины обозначились особенно явственно, и Мора подумал, что и с его лицом, наверное, все уже не так хорошо, как хотелось бы. Он кончиками пальцев дотронулся до носа, проверил, прочно ли тот сидит, успокоился и принялся бродить по прихожей. Сперва Мора рассмотрел муляжи рыцарей - мечи у них были, кажется, самые настоящие, затем окинул взглядом гобелен. От времени гобелен выцвел и пропитался пылью. Сюжет был - псовая охота, и кое-кто из охотников лицом походил на собственных собак, или же на слугу Кристофа. Мору почти осенила гениальная догадка - и тут на галерее зашуршало шелковое платье, и знакомый звонкий голос произнес:

  - Простите, что заставила вас ждать, господа.

  Рене поднялся с кресла - в его движениях уже не было прежней легкости, его шатало от усталости и желания спать. По лестнице спускалась к ним девушка в платье цвета пыльной розы, кудрявая и румяная - щеки ее были пунцовыми даже несмотря на пудру, и Мора без труда узнал в ней давешнего почтальонишку.

  - Простите меня за нелепый маскарад, - смущенно проговорила юная дама, - испуг и нерешительность не позволили мне сразу открыться. Сожалею, что вам, уставшим с дороги, пришлось ждать, пока я приведу себя в порядок. Перед вами Аделаиса Мегид, дочь хозяев этого дома.

  Мора теперь уже с полным на это правом приложился к ручке румяной Аделаисы. Рене склонил голову к плечу, тонко улыбнулся и спросил осторожно:

  - Не сочтите за дерзость мой вопрос - ваши родители, господа Мегид, все еще на войне?

  Девушка с каким-то священным ужасом посмотрела на беззаботного Рене:

  - Вы знакомы?

  - Что вы, нет, - отвечал Рене, продолжая светло улыбаться, - просто сложил в уме некоторые факты.

  - Вы угадали, господин Шкленарж, они на войне и вот-вот вернутся - ведь война закончилась, - девушка недоуменно и испуганно смотрела на веселого аккуратного старичка, изящного и красивого, как фарфоровая игрушка.

  - Для вас, фройляйн Мегид - просто Рене.