Черный спутник (СИ)

  - У Папи старческие фантазии, - сердито проговорил Мора, - а барельеф все же хорош. На нашего кучера он произвел неизгладимое впечатление. Он даже зарисовал эти фигуры по памяти.

  - Ваш кучер художник? - рассмеялась Аделаиса, - У него несколько... разбойничий вид. Неужели в нем живет артистическая душа?

  - Еще какая! - признал Мора, - Лев сегодня изобразил нашего Рене - углем, в стиле старых мастеров.

  - Я не смог сдержать слез, - вздохнул Рене, - так меня еще никто не рисовал.

  - Я хотела бы это видеть! - вскричала Аделаиса с детским энтузиазмом.

  - Прикажите - и сразу после ужина мы будем ждать вас в гостиной с этим чудом графического искусства, - предложил Мора.

  - Что ж, свидание назначено - сегодня вечером в гостиной, - провозгласила Аделаиса.

  В гостиную парочка Шкленаржей явилась чуть раньше хозяйки дома - в комнате лишь молчаливый Кристоф зажигал дополнительные свечи, демонстрируя свой отнюдь не медальный профиль.

  - Вам бы притормозить, Папи, - полушепотом посоветовал Мора, перебрасывая в руках папку с наброском, - ей лет шестнадцать, не больше, а вы у нас старый гриб. Грешновато выходит...

  - А что я могу? - пожал плечами Рене, - Я же ничего нарочно не делаю, я просто есть.

  - Кокетка, - проворчал Мора. Он отошел к камину и засмотрелся на два женских портрета над ним - на одном была дама в платье эпохи Руа Солей, а на втором - монахиня с губами, сложенными в куриную гузку, - Как вы думаете, Папи, эти две дамы родственницы или просто похожи?

  - Это одна дама, - проговорила, входя, Аделаиса, - на портретах моя мать, аббатиса Ремиремон. Впрочем, на правом портрете она еще мадемуазель де Лильбон.

  Рене нахмурился, словно вспоминая что-то, а Мора подошел к Аделаисе и раскрыл перед ней папку со злосчастным портретом:

  - Вот, фройляйн Мегид, плоды трудов нашего юного дарования.

  - Ах, бедняжка Рене! - воскликнула, смеясь, Аделаиса, - Он вас не пощадил!

  - Мальчик старался, - вкрадчиво ответил Рене, - будем к нему снисходительны.

  - Вы святой, Рене, - с нежностью произнесла Аделаиса, - я могу лишь попытаться залечить нанесенную рану и нарисовать вас еще раз - может быть, выйдет чуть более похоже. И вас, Алоис, если вы не будете против - должен получиться недурной парный портрет.

  - Благодарю вас, фройляйн Мегид, - Рене взял руку Аделаисы и поднес к губам, - В любое время мы явимся по вашему зову и послужим вам самыми благодарными моделями. Если только завтра не... - он запнулся, и глаза его сделались трагическими.

  - Что - не? Продолжайте! - привычно зардевшись от поцелуя, прошептала Аделаиса.

  - Мой сынишка, вот этот Алоис, - Рене укоризненно кивнул на Мору, все хихикавшего над раскрытой папкой, - завтра должен отдать карточный долг. Если бы то были деньги - мы бы горя не знали. Но глупый мой мальчишка играл на желание - завтра он должен явиться в дом своего кредитора в одежде иезуита и провести мессу.

  - И что же вам мешает? Вы не католик, верно? - обратилась Аделаиса к притихшему Море, поторопившемуся принять смущенный вид.

  - Увы, - убито проговорил Мора, - мы лютеране, я и Папи. Левка-художник - тот вообще адепт ортодоксальной церкви. Я погиб...

  - Подождите умирать, - рассмеялась Аделаиса, - я сейчас вернусь, не уходите никуда, - и почти бегом устремилась прочь из комнаты. Мора подмигнул Рене, тот прошептал в ответ:

  - Не гримасничай - нос отвалится, - и Мора в отместку показал ему портрет из раскрытой папки. Рене скривился, - Готовься - теперь и фройляйн изобразит нас в своей манере...

  - Тише, - по коридору послышался топот каблучков. Аделаиса влетела в гостиную, держа в руках сложенную рясу и поверх нее - стопку книг. Венчала сию пирамиду маленькая блестящая дароносица.

  - Вот, господа, ваше спасение, - девушка торжественно возложила стопку на инкрустированный кривоногий столик, - только, умоляю, верните все в целости - это вещи моего отца, он будет в ярости, если что-то пострадает.

  - Ваш отец - иезуит, прекрасная фройляйн Мегид? - не удержался от вопроса Рене.

  - Генерал Общества Иисуса, - прошептала Аделаиса. Мора и Рене, не сговариваясь, одновременно шагнули к ней, взяли каждый - Мора правую руку Аделаисы, Рене левую, - и синхронно склонились в поцелуе. Бедная Аделаиса сделалась совсем уж свекольного цвета.

  - Вы моя спасительница, прекрасная фройляйн Мегид, - страстно проговорил Мора, и вредный Рене тут же продолжил за ним:

  - Deus ex machina...

  На встречу с госпожой Кошиц Мора не наклеил носа. И коня не стал брать - чтобы не привлечь лишнего внимания псоглавца Кристофа. Черной тенью выскользнул он из ворот, перешел реку по воде, аки посуху - на мосту воды оставалось по щиколотку - и с мокрыми ногами и сумою за плечами устремился к дому господ Кошиц. В суме болтались две священные книги и дароносица с облатками - за идею с облатками Мора мысленно поблагодарил изобретательную будущую вдову. "А ведь я должен буду ее исповедовать" - подумал Мора и про себя рассмеялся.