Черный треугольник

Все эти душевные коллизии длились доли секунды. А тело в это время действовало само. Следующий удар противника был прям фехтовальный, с выпадом вперед. По замыслу противника, я должен был нанизаться на острие и повиснуть на нем.

Чего хотел этот идиот в итоге – понять трудно. Скорее всего, прорваться к воротам и сигануть прочь, хотя шансов не было – пуля все равно догонит. Или были все же шансы? Это неважно. А важно то, что сейчас в нашей пространственно-геометрической задаче присутствовало три элемента – он, я и летящее мне в живот лезвие.

Если цель большая, то в нее легче попасть. А я мужчина объемный. Промахнуться в меня трудно. Но я еще быстрый, верткий, спасибо вольной борьбе, да и поднаторевший в подобных «гладиаторских боях». Я резко дернулся в сторону, падая на землю, и с удовлетворением отметил, что выпад прошел мимо. Но загремел я болезненно, так что внутри все содрогнулось. Ладно, потом будем раны считать. Я разогнулся пружиной и ударил из лежачего положения «питекантропа» по нижним конечностям. Ноги его подогнулись, он упал. Вот только нож не выпустил и, взвыв сиреной, попытался встать.

Тут подскочил агент угрозыска и своим тоже немалым весом наступил негодяю на ладонь. Хрустнуло. Бандит заверещал. А я приподнялся. Кинулся к нему. И со всей дури влепил ему по черепушке кулаком.

Череп был крепкий. Но и дури у меня много. Так что отключил я бандита качественно.

Агент угрозыска отшвырнул ногой нож в сторону и озадаченно произнес:

– А ты его не убил?

– Если и убил – не жалко, – сказал я, отряхиваясь.

Не было у меня никаких угрызений совести, даже если этого дикого человека успокоил навсегда. Будет на свете меньше одним любителем за нож хвататься, может, чью-то более достойную жизнь сберегу. Ладно, сейчас мне не до этого.

Ощупав рану на плече, я с облегчением отметил, что она неглубокая, неопасная, а значит, может подождать. И даже помочь.

Вытащив «наган», я направился к так и стоявшему с мешком на плечах Инину. Глаза у того были не то чтобы испуганные. Они просто потемнели от ужаса. Что ж вы такие нежные и запуганные, граждане воры?

Ударом я сшиб с его плеча тюк с тканями. А потом мощной оплеухой уложил и Родиона, прямо рядом с телегой. Нагнулся над ним и прошипел яростно:

– Вот и конец тебе, бандитская рожа!

– За что?! – плаксиво завопил он.

– Бандитская шайка. При задержании сотрудника ОГПУ пытались убить! Мы таких живьем не берем. Так что молись, контра! Час твой пришел!

Я упер ему в лоб ствол «нагана» и взвел курок.

– Не надо, – заблеял шашлычным барашком Инин. – Не надо, пожалуйста. Я вам все скажу! Покажу, где вещи. Не убивай, дяденька!

Ну вот, я уже и дяденька! Хотя этот лоб постарше меня будет.

– Засунь свои вещи знаешь куда! Кто резал, когда жертвы чертям приносили?

– Жертвы? – оторопел Родион, но быстро сообразил, о чем его спрашивают.

– Жертвы! Кто резал? Ты? Или твой поганец-приятель?

– Он! – взвизгнул задержанный.

– Кто?! Фамилия?! Имя?!

– Адамка Хомичев!

Какая-то эйфория на меня накатила. Неужели вот так все и сложилось, как головоломка, которой одной детали до разгадки не хватало.

– Сколько всего жертв было?! – гаркнул я, тряхнув Инина.

– Много, – захныкал тот.

– Сколько.

– Да не считал!

– Перечисли, что помнишь.

– Ну там пара собак. Несколько кошек. И жертвенная коза.

– Какая коза?! – взревел я.

– Белая!

– Засунь себе эту козу сам знаешь куда! Сколько людей уложили?!

– Людей? Что мы, звери какие! – искренне возмутился Инин.

И я, переведя дыхание, почему-то поверил ему сразу. И опустил револьвер. Сказал устало:

– Давай подробнее…

Глава 31

Родиона Инина сначала допрашивал я. Потом подключился Поп. Даже Гуру к этому делу привлекли, и, кстати, тому это понравилось. Он как клещами вытягивал из арестованного воришки самые мелкие подробности ритуалов.

При обыске в жилище Инина мы нашли кучу мистической литературы, какие-то амулеты, тет-радки с богопротивными записями и рисунками. Дневник даже был, где парень проклинал весь мир за свои неудачи и описывал богомерзкие действа, в которых участвовал.

На последние убийства у Инина оказалось алиби. Он ездил на север вместе с подельниками, сбывали ворованную мануфактуру, что нашло свое подтверждение.

В ходе допросов выяснилось, что жадного и честолюбивого Инина втянул в темные ритуалы Хомичев. Математик во время обострения психического заболевания обладал потрясающим красноречием и сумел убедить Родиона в том, что единственный реалистичный способ в наше суровое время стать богатым и успешным – вызвать беса, который выполнит эти желания. И молодой приказчик повелся.

– Понимаете, с утра до вечера, каждый день одно и то же, – потерянно бубнил он, съежившись на привинченном к полу табурете. – Лавка эта проклятая, подзатыльники, упреки, что даром хлеб ем, бедность! А так хочется, чтобы жизнь блестела и переливалась праздничными огнями! Чтобы шампанское! Чтобы женщины! А не таскать тяжелые тюки с утра до вечера за три копейки. Чтобы не я купцу Ловицкому прислуживал, а он мне. Несправедливо меня Бог в этой жизни расставил. Значит, к Дьяволу надо обратиться.