Черный вензель

Женщина слабо вскрикнула, и Вика взяла ее за руку. Пальцы второй руки слабо поползли по портрету, до самой родинки над губой. В отличие от Вики, она сразу поняла, кто изображен на фото.

– Где она? Где моя дочь? – Удивительно, но голос теперь звучал твердо, требовательно.

– Не волнуйтесь за нее, – сказал Платон. – У Виктории все хорошо, и ей ничто не угрожает. Вам нужно окрепнуть, чтобы потом отыскать ее.

Анна Дмитриевна жадно просмотрела снимки один за другим, потом вдруг с глухим стоном подалась вперед, ухватила Вику за край свитера. Подтянула к себе.

– Доченька моя! Прости меня! – И принялась целовать ее руки.

* * *

И на процедурах, и в столовой, и даже гуляя с Эллой по Городку, Редкий мог думать лишь об одном: как уговорить сталкера Васю отвести его на этаж, где подращиваются новые детишки для проекта «Первенцы». Идеи приходили в голову и тут же отметались как нерабочие. По-прежнему делать вид, что он из крутой семьи? Да он понятия не имеет, какие они, крутые, живо спалится. Пообещать большие деньги? Но едва ли они так уж нужны живущему на всем готовом одинокому санитару. А потом где их взять, эти самые деньги? Разве что квартиру с машиной продать.

Доведенный до отчаяния Эдик брел по Городку в одиночестве. Он смутно помнил, что в какой-то момент Элка зашипела обиженно и гордо удалилась. А может, решиться на шантаж? Сказать, к примеру, что он записал их разговор на телефон и готов показать руководству, – а у него там, кстати, и знакомые имеются, те, которые устроили на лечение. Едва ли руководителям такого необычного Института понравится, что кто-то самочинно шляется по всем тайным уголкам, да еще и экскурсантов водит. Но нет, хитрость шита белыми нитками, да и попросту стыдно.

Эдик уже поднялся на свой этаж и шел мимо палат, уныло шаркая ногами в войлочных тапочках. В послеобеденный час больных в длинном коридоре не было, только кто-то из санитаров ходил с моющим пылесосом. Эдуард, обходя мокрую полосу, машинально глянул – и состыковался взглядом с любопытными, прямо сорочьими глазами сталкера. Тот смотрел выжидательно, даже рот слегка приоткрыл, и Редкий вдруг сказал:

– Привет, Василий! Слушай, может, прервешься пока? Пойдем по пивку двинем.

Маленький санитар в ответ улыбнулся несмело и быстро-быстро заморгал, будто не верил до конца своим ушам. Потом просиял и поскорее выключил свое оборудование, руки суетливо обтер об халат:

– Ну, если не шутишь… в Городок? Я там классное местечко для своих знаю!

Час спустя они с Василием уже были в дальней части Городка, куда пациенты обычно не добредали. Сидели в «кабинете» – высаженные в кружок кусты надежно закрывали стол и два диванчика, распивали неизвестно какую по счету бутылку и азартно колотили по столу солеными бычками. Оба раскраснелись, были веселы и величали друг дружку не иначе как братьями.

– Так что выбираешь, брат? – азартно навалился на стол сталкер. Рабочий комбинезон он снял, остался в драненькой футболке с надписью «Сила в любви». – Да я тебя везде проведу, не сомневайся даже. С глазом тебе тут пару недель еще куковать, пока вырастят, то да се. Все повидаешь. Ты только скажи, с чего начнем.

Эдик старательно изображал задумчивость. Удавалось плохо, потому что голова норовила завалиться на ватной шее, а единственный глаз видел как-то странно: будто сидит напротив Вася, а справа и слева от него вроде как тоже он, но половинчатый, так и сидят все три Василия веером. Наконец Эдуард совладал с собой и небрежно произнес:

– Я тут слышал кое-что. Будто у вас где-то растят детишек со сверхспособностями. Вот бы на них глянуть. Или до них ты пока не добрался, а, брат?

Василий дернулся и сложился вдруг в единое целое. Зыркнул глазами по сторонам и сказал тихо, грустно:

– А вот сейчас ты мне соврал, брат. Не мог ты о них слышать.

– А вот и мог! – решил идти напролом Редкий. – Что, думаешь, такая уж тайна? Их ведь потом просто выкидывают в городской парк, я еще пацаном был, когда такое случилось. Разговоров и слухов тогда хватало. Думаешь, так трудно угадать, откуда такие чуды-юды берутся?

Сталкер молчал, смотрел исподлобья, и Эдик даже протрезвел от испуга: вот сейчас как кликнет охрану. Василий встал, вышел из-за стола и на удивление четко вписался в проход между кустами. Редкий обреченно уронил голову на руки, лихорадочно соображая, что натворил и не подставил ли Эллу.

Но тут санитар показался из-за кустов снова. В руках он нес круглый поднос, с которым прежде прибегал официант. На подносе стояли еще четыре бутылки и вазочки со снеками.

– Ну вот, теперь не потревожат, – произнес он, плюхаясь на диванчик. – Но ты все равно говори на такие темы шепотом, усек? С этим тут не шутят.

– Значит, в курсе про них? – воодушевился Эдуард.

– В курсе. Видел. Да если б только их, – прикрывая тонкими птичьими веками глаза, загадочно изрек Василий.

– А кого еще?

– Давно дело было, – после паузы все более многозначительно продолжал санитар. – Знаю, что и сейчас новая группа имеется, но я в той лаборатории побывал лет этак двенадцать назад. И больше, знаешь ли, не тянет.

– Это почему же?