Чертёнок с сюрпризом

Итан рассматривал лишь законные методы, отговаривал даже от побега. В этом, возможно, он и прав. Гончие легко найдут ее по запаху, а если использовать что-то, отбивающее нюх, то убежать мало, надо еще где-то спрятаться и на что-то жить.

Монастырь? Не мужской, конечно, а женский. Стать послушницей, отречься от мира, посвятить себя служению трехликому Демиургу. Поменять одну клетку на другую? Видела она, как живут монахи. Монахини, небось, такие же. Нет, это не для нее.

Принцу не понравились ее манеры. А что еще ценится в женщине? В настоящей леди, в девушке, в невесте… Ляна вспоминала деревенские свадьбы, обычаи, разговоры, что не предназначались для детских ушей.

Ответ лежал на поверхности. Ляна смутно представляла себе, что происходит между мужчиной и женщиной после свадьбы, но точно знала, что до свадьбы этим заниматься нельзя. Девушку, что лишилась девственности до свадьбы, называли падшей женщиной.

Был у них в деревне такой случай… Ляна и Марк, тогда еще дети, знатно погрели ушки, подслушивая разговоры взрослых. Так интересно же, отчего Марьяшу вдруг выгнали из дома. Хотели высечь перед всей деревней, да пожалели. Она с неделю в лесу жила, в заброшенной сторожке лесника, а потом Сандро взял ее в жены. Только свадьбы и не было вовсе, хоть брак и зарегистрировали. Люди говорили, нельзя Марьяше белое платье невесты надевать, потому как чистоту свою девичью она не сберегла. И хорошо, что Сандро порядочно поступил, женился, а то никогда бы замуж не вышла. Чуть позже Ляна поняла, что на сеновале Марьяша «кувыркалась» с тем самым Сандро.

Ляну тоже наставляли, что она должна беречь девичью честь. И не позволять вольностей ни одному мужчине до свадьбы. Марку она ничего такого не позволяла, но он и не претендовал. Получается, лучше бы наоборот? Свадьбу отменят, если Ляна потеряет девственность!

Но как это устроить…

Принесли ужин. Стол сервировали в одной из комнат по всем правилам этикета. Ляна взгрустнула, пересчитав вилочки и ложечки, а потом вспомнила наказ Итана и набросилась на еду, игнорируя хорошие манеры. Замечаний невесте принца, конечно, не делали, однако шокировать прислугу удалось. Ляна не сомневалась, что королю доложат о ее поведении.

После ужина Ляна отправилась в спальню. Утро, как говорится, вечера мудренее. Навряд ли ее выдадут замуж завтра, по разговорам слуг она поняла, что подготовка идет полным ходом, но еще не сшиты наряды невесты. Увидит же она Итана? Возможно, он подскажет, как поступить.

— Где покои лорда Майлса? — спросила Ляна у горничной, помогавшей ей переодеться в ночную сорочку.

— Главного королевского гончего? А вам зачем, миледи? — удивилась девушка.

— Любопытно, только и всего.

Ляна расстроилась. И как она найдет Итана, если в том будет необходимость?

— Да он в западной башне живет, это все знают, — сказала другая горничная. — Во дворце четыре башни, и три из них нежилые. А одну лорд Итан облюбовал. Туда винтовая лестница ведет. Крутая, ступени высокие… Страх!

— Не болтай! — оборвала ее неразговорчивая горничная.

— Ой, пусть говорит, интересно же. — Ляна зевнула. — Вроде сказки на ночь.

— Я там уборкой занималась, оттого и знаю про ступени, — пояснила болтушка. — Отсюда далековато будет… А я покажу! Из окна же видно.

Горничная поманила Ляну к окну.

— У дворца четыре крыла. Мы в северном, и со стороны, откуда западное, как на ладони. Видите, огоньки высоко? Это и есть башня.

— Интересно… — Ляна опять зевнула. — Я хочу спать. Оставьте меня.

— Не спешите, миледи. — В комнату, не постучавшись, вошла женщина в летах. — Мне нужно вас осмотреть.

— А? — переспросила Ляна растерянно. — Вы кто?

— Женский лекарь это, — пояснила горничная. — Невесту надо осмотреть перед свадьбой.

— Разденьте ее, — велела женщина.

Ляна не столько растерялась, сколько опешила. Не ожидала она, что ее, нагую, будут щупать, как товар на рынке. Это казалось ей унизительным и обидным, а уж когда женщина приказала лечь и развести ноги, то Ляна и вовсе чуть не умерла от стыда.

— Девственна.

Приговор она услышала сквозь гул в ушах, а когда все, наконец, ушли, залилась слезами, вцепившись зубами в угол подушки.

Впрочем, плакала Ляна недолго. Как обычно, слезы вытеснила злость, и усталость как рукой сняло. Светильники погасили, но Ляна хорошо ориентировалась в темноте, и к окну подошла без проблем. В башне все еще горел свет.

Ляна долго смотрела на огни и представляла, чем занят Итан. Наверное, работает… У него же должность, а он так долго отсутствовал. Дела скопились. Ей не хватало Марка, но он далеко. Жаль, не сообразили протащить его во дворец, как кота! Сейчас лежал бы в ногах и мурлыкал…

Итан рядом, намного ближе, чем Марк. Пусть он не такой родной, но все же Ляна привыкла к нему. Может, удастся уговорить его принести кота? Она вздохнула. Навряд ли к нему пустят. Придет ли он сам? А если… нет?

Накинув на плечи платок, Ляна толкнула дверь спальни. В соседней комнате никого, дальше — тоже. А вот в коридоре у двери дежурила стража.

— Вам что-то нужно, миледи? — поинтересовался стражник, преграждая Ляне путь.

— Э-э-э… Ничего, — ответила она.