Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Что ты хочешь этим сказать? — он замер на месте. Произнесенные слова зазвенели, задрожали, обратились осколками стекла. Балину захотелось втянуть голову в плечи и уползти в тень, признав свое поражение. Выносить гнетущий взгляд ученика гном научился давно, но впервые ощутив ненависть со стороны Торина, старец на секунду потерял самообладание.

— Я хочу сказать, что Ниар нравится тебе, — внятно, но почти с лаской проговорил Балин. — Даже слепой смог бы узреть то, что происходит между вами двумя. Неужели ты считаешь, что никто из нас ничего не заметил? Очнись, друг мой. Ребята даже ставки делают на время, когда один из вас сломается. Причем игра эта затеялась еще в доме Беорна, и не могу сказать, что она лишена всякого смысла.

— Продолжай, — прорычал Торин, более не скрывая злобы. Будь обстоятельства иными, будь будущее чуть привлекательнее грядущего, Балин не постеснялся бы дать затрещину эреборцу. Но даже сейчас молодой гном оставался Королем-под-Горой, тем самым наследником трона Одинокой Горы, который по силе духа и по остроте разума был способен отвоевать счастье для своего народа. Поэтому на проявление ярости Балин просто закрыл глаза.

— Суть в том, что эта миловидная девушка скрывает слишком многое от нас, — седобородый старался выбирать нейтральные слова. Чувствуя, что балансирует над пропастью, подгорный житель нервно сглотнул. — Она явно не та, за кого себя выдает. И это тоже всем известно и всем понятно. Ниар случайно вошла в нашу компанию. Случайно оказалась в Лихолесье. Совершенно случайно она помогла нам избежать гибели по дороге к Железным Холмам. Конечно же, она совершенно случайно знает кхуздул. А ты не задавался вопросом, куда делся Гэндальф? Отчего он не явился к нам на помощь, когда Ниар вступила в отряд? Тебя не смущает, что эльфы путешествуют с нами, хотя совсем недавно ты бы не потерпел такой компании? Возможно, я не прав, и все беды, обрушившиеся нам на головы, являются лишь ироничным стечением обстоятельств. Но, молю тебя, допусти хотя бы на секунду, что ничего случайного не произошло. И ты поймешь, отчего я так переживаю.

— Она не манипулирует мной, — голос Торина наполнился сухостью. Балин, глядя ему в глаза, неосознанно улыбнулся. Печаль отравой растекалась по жилам.

— Неужели? — ответ прозвучал неуверенно. Слова, впитавшие в себя боль, зашелестели музыкой опадающих листьев. Балин ничего не мог с собой поделать. Желая удалиться, гном развернулся на месте и бросил своему Королю напоследок: — А ты подумай хорошенько. Подумай о том, что произошло с нами после перевала через Мглистые Горы. Быть может, судьба все же стала чересчур предсказуемой?

Быть может, судьба все же стала чересчур предсказуемой? Нарочито приемлемой? Как строки плохого романа, слишком вычурного и сладкоголосого. Тауриэль, во всяком случае, считала именно так. Продираясь сквозь дебри проклятого леса, она вновь и вновь возвращалась мыслями к битве с орками. Тщетно пыталась вспомнить лицо той девушки, о которой с восхищением и ненавистью повествовал Феанор.

Жизнь в какой-то момент превратилась в кошмар безумствующего, лихорадящего человека. Тауриэль искренно скучала по своему быту, по спокойным вечерам в царстве лесном, по ежедневной охоте на пауков и иных тварей Лихолесья. Бессмертной не хватало тишины, той присущей эльфам степенности и величественности. Она устала от своих ран, от царапин и нервов. Ее разум более не противился мыслям о войне, но сердце всякий раз надрывно ныло в груди при рассуждениях о битвах. Стражнице лесных угодий не казалось странным возвращение к жизни Короля Нолдор. Тауриэль смирилась с такой возможностью, увидев Олорина в капкане волшебных грез. Она сумела даже приспособиться к правде о детях Моргота, давно усопшего Владыки Ангбанда. Но то, что предвидела эльфийка в дальнейшем, никак не способствовало успокоению.

Переступив через поваленный ствол, Тауриэль взобралась на скалу, выступающую над покатым оврагом. Отерев испачканный землей лоб, посмотрела на свои грязные, неопрятные руки. Пальцы покрывали ссадины, под изломанные ногти попал черный грунт. Одежда, любезно предоставленная эльфом в теле смертного, уже истрепалась и мало походила на добротный наряд. Будто сбежавшая из преисподней, Тауриэль с тоской перевела взгляд на виднеющиеся вдали пики эльфийского королевства.

Трандуил, вероятно, закрыл ворота. И поступил правильно, ограждая себя и свой народ от приближающейся темноты. Только для бессмертной такая правда оборачивалась лишними неприятностями. Несущая с собой вести с юга, Тауриэль поскорее желала встретиться со своим правителем. Трандуил первым должен был узнать о Гэндальфе. О Феаноре. О тех, кого нолдо называл Миас.

Серого Странника эльфийка оставила на том же месте, где нашла. Не сумев пробудить колдуна, красавица–стражница решила отправиться за помощью. Без отдыха, сна и трапез, Тауриэль бежала по знакомым тропам к своему дому. Надеясь на помощь со стороны Трандуила, она не давала себе отчаиваться.