Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Потрясающе, — не задумываясь выпалил Бильбо. Опустив взгляд, увидел ошарашенные лица компаньонов. Явно не знающие что ответить на такое заявление, эреборцы просто пялились на хоббита. В глазах их читалось сомнение. Полурослик, не желая описывать свою короткую прогулку на коне, повертелся на месте. Со скакуна теперь нужно было как-то спуститься. Чисто в теории – процесс несложный. Вздохнув, мистер Бэггинс рассудил так: если уж на Арго он смог забраться, то и слезть сможет. Поэтому, освободив одну ногу из стремени, ловко перекинул ее через спину фриза и без оглядки соскользнул с седла на землю. Оказавшись ногами на твердой поверхности, хоббит покачнулся, но быстро поймал равновесие. Убедившись в том, что шататься при ходьбе не будет, Бильбо наигранно смахнул с плеча пылинки. — Проще простого.

Произнесенные им слова заставили всех окружающих громко засмеяться. Гномы тут же окружили Бильбо, стали хлопать его по плечу, порывались поднять на руки. Мистер Бэггинс скромно отмахивался. Со всех сторон доносились до ушей хоббита одобрительные возгласы, откуда-то слышался изумленный вопль Кили, Ори скромно пожал мистеру Бэггинсу руку. Не зная, чем уж заслужил такое к себе внимание, Бильбо со всей компанией поплелся к калитке.

Лишь единожды хоббит оглянулся, провожая глазами высокого черного Арго. Втайне надеясь вновь оказаться на его спине, Бильбо махнул рукой оставшимся позади Ниар и Торину. Эти двое, судя по всему, не торопились возвращаться в сад Беорна. Хмыкнув, Бильбо с некоторым злорадным удовольствием подступился к смелой, но безосновательной мысли о симпатии между Королем-под-Горой и воспитанницей оборотня. Ниар казалась хоббиту милой и доброй. Торин – упрямым, горделивым, но не лишенным ума гномом. Что надо парочка.

Обидно, что мысли эти – просто глупость. Поджав губы, Бильбо опустил взгляд и сосредоточил внимание на собственных шагах, все еще душой и сердцем пребывая в полете с вороным жеребцом.

Прекрасные мгновения…

Прекрасные мгновения… Редкие минуты чистой радости, не омраченной плохими воспоминаниями или туманными мыслями о будущем. Друзья веселились, смеялись, шутили, и, казалось, не существовало на свете Смога, а страшных битв при Азанулбизаре никогда не происходило. Чуждым теперь казался Эребор, холодным и бездушным, как самые отдаленные отроги Мглистых Гор. Лишь лето и смех были важными сейчас. И ничего больше. Цена счастью – глупый спор и храбрый поступок хоббита. Все просто.

Торин украдкой посмотрел на девушку, стоящую по правую от него руку. Ниар смеялась, провожая гномов, помахивала им рукой, если те оглядывались. Порой со стороны шумной компании к ней летели злобные шуточки. Воспитанница Беорна отвечала коротко, но с задором. Коня своего Ниар отпустила, и теперь вороной красавец игриво гонялся за летающими в клеверном поле бабочками. Такой же беспечный, как и хозяйка, огромный фриз больше не внушал опаски. Торин, нахмурившись, отвел свой взгляд в сторону.

Странные ощущения испытывал гном, пребывая в гостях у Беорна. Вначале случайная встреча в поле с красавицей-наездницей. Потом – гостеприимство, горячий ужин, прекрасное утро и веселый завтрак. С легкостью можно было позабыть о том пути, что лежал впереди. Сладкий медовый запах одурманивал и убаюкивал. А сердце отчего-то билось грузно, разливая по венам ничем необъяснимое волнение.

В горле пересохло. Сглотнув, Торин повернулся к Ниар, тут же ловя на себе ее прямой взгляд. Девушка по обыкновению широко улыбалась. Карие глаза поблескивали плутовскими искорками. Ветер шаловливо играл с короткими прядями каштановых волос, а лучики восходящего к зениту солнца очерчивали профиль Ниар яркими белыми лентами.

— Вашему Величеству явно не милы пути легкие, — на высоких нотах заговорила девушка. Голос ее звенел колокольчиком. Торин вздрогнул. — И кажется мне, Ваше Величество не знает опаски.

— Я лишь хотел помочь, — Король-под-Горой услышал собственный голос как будто со стороны. Размеренный, сдержанный, лаконичный. Не отводя взгляда от глаз Ниар, Торин проклял собственные привычки. — Мне показалось, что Бильбо вряд ли усидит на Вашей лошадке еще хотя бы минут пять. Чудо, что он вообще залез на коня. Вы умеете убеждать.

Ниар скромно потупила взгляд. Ее лица коснулся румянец. Смущенная, она выглядела даже милее. Торин не к месту вспомнил произнесенную девушкой речь, что была адресована хоббиту. Никакой робости, никаких колебаний – лишь слова, чеканные, сильные, налитые кровью и омытые незыблемой уверенностью. Сложно поверить, что их могло произнести столь хрупкое существо.