Чертополох и терн. Возрождение веры

Ганс Гольбейн пишет портрет убийцы Томаса Мора. На портрете Гольбейн изобразил упитанного, плотного, уверенного в себе, безжалостного человека. Это не карикатура, но исследование природы. Монарх – властное и сильное животное, Ганс Гольбейн написал портрет самодовольного насилия. Если бы Гольбейн не написал этого портрета, потомки могли бы колебаться в суждениях о Генрихе VIII. Шекспир кадил королю, отцу здравствующей Елизаветы; хронисты льстили, Фрэнсис Бэкон в своей «Истории правления короля Генриха VII», написанной почти сто лет спустя, был аккуратен в описании власти: философ и сам был канцлер-хранитель печати; биографию опального философа повторить не хотел. (В скобках замечу, что не уберегся от суда и Бэкон, но по гораздо менее принципиальному поводу – философа/вельможу судили за взяточничество.) Если бы портрета кисти Гольбейна не существовало, мы могли бы запутаться в оценках. Соблазнительно романтизировать биографию художника и решить, будто Гольбейн вернулся в Лондон сводить счеты с убийцами Мора, описать их такими, какими они были. Так мог бы поступить человек темперамента Гойи или Георга Гросса. Гольбейн, разумеется, вернулся не для мести, а на заработки. Он был терпим к противоречиям там, где дело касалось гонораров; будучи в Базеле, он иллюстрировал «Похвалу глупости» Эразма и практически одновременно Библию Мартина Лютера, оппонента Эразма и его антагониста. К 1516 г. относится двусторонняя вывеска для школы, одна сторона которой выполнена Гансом, а другая атрибутирована как работа Амброзиуса (ныне в Художественном музее Базеля). Гольбейн был прагматиком, с данным обстоятельством надо смириться. Гольбейну не свойственны яростные порывы Микеланджело и царственная брезгливость Леонардо. И портрет Генриха VIII – не акт возмездия, говорит портрет об ином.

Точное описание картины весьма существенно.

Король Генрих VIII облачен в расшитый дублет с пуфами на рукавах, и характерные разрезы на рукавах скреплены пряжками с драгоценными камнями. Это новшество (драгоценную пряжку на разрез) внесла придворная английская мода в бургундский костюм, ставший интернациональным в XVI в. Собственно говоря, подобный дублет с пуфами и разрезами – является традиционной одеждой ландскнехта конца XV – начала XVI вв. Слово Landsknecht упоминается, как уверяет Дельбрюк, еще в прусских хрониках, но не как обозначение особого рода войск. Термин Landsknecht (то есть «солдат земли», «слуга страны») ввел Петер фон Хагенбах, хронист и камергер Карла Смелого Бургундского, для обозначения войск наемников, а Максимилиан I, женившийся на его дочери Марии Бургундской, разрешил ландскнехтам пеструю одежду при отсутствии униформы, объяснив допущенную вольность тем, что при своей короткой жизни эти солдаты должны иметь хоть какую-то радость. Пестрые дублеты с разрезами, сквозь которые видно рукава другой одежды, причем часто контрастных цветов, стали отличительной чертой солдат удачи. К этому добавлялись и пестрые плундры (широкие штаны), в которых также устраивали разрезы, да еще предпочитали штанины разных цветов. Ландскнехты усугубляли эту моду, делали в своей одежде максимальное количество разрезов, доводя впечатление рванины до гротеска, украшая разрезы бантами и т. п. Фактически такие разрезы имитировали рваные раны, полученные в боях, и устав удостоверял, что ландскнехтом можно стать после трех походов, причем из первого надлежит вернуться в изодранной в боях одежде. Данная мода, перекочевав в высшие сословия, украсила разрезанную одежду драгоценными камнями, но воинская стать, ландскнехтская романтика сохранилась. Генрих VIII предстает перед зрителем как солдат, как «защитник земли», в данном случае – защитник Англии. Король стоит в боевой угрожающей позе – именно в этой позе Андреа дель Кастаньо изображает кондотьеров, а немецкие граверы, современники Гольбейна, так изображают ландскнехтов. На многочисленных гравюрах Урса Графа и Неккера гротескные ландскнехты именно так и стоят: широко расставив ноги. Король своей позой дает понять: враг не пройдет; король готов дать отпор, он закрывает собой свою землю, свой народ и свою веру. Закрывает Генрих VIII свою отдельную веру и свою суверенность от Рима, от континентальной Европы, от любого внешнего влияния.

Таким образом, данный портрет Ганса Гольбейна утверждает ценности, прямо противоположные тем, за которые отдал жизнь Томас Мор.