Чертова дюжина

Из крайней палатки вылезли капитан, Савельев и Щедрин-старший. Все трое имели озабоченный вид.

— Чего они? — указал я на троицу.

— Ерунда… Маленькие проблемы.

— Какие?

— Ольга Борисовна наткнулась в лесу на разбойников. Перепугалась и теперь отравляет всем жизнь.

— Разбойники?

— Ее слова.

— Наверное, охотники?

— По мне, так грибники скорее, — рассудил Паша.

— Возможно…

— В общем, дуру гонит, — Паша снова подмигнул и убежал к костру, едва не шарахнув поварешкой попавшуюся навстречу Регину.

Я сообразил, куда направляется брюнетка, но слишком поздно.

— Где эта гадина? — с пол-оборота завелась она, злобно кривя губы.

— Которая именно? — изобразил я идиота.

— Грудастая сучка!

Уже конкретнее — спутать трудно.

— Татьяна?

— Не разыгрывай придурка! — задохнулась брюнетка. — Ты вместе с нею прохлаждался!

— С чего ты взяла! — Мой голос дрожал от возмущения.

Регина чуток опешила и расслабилась: ежу понятно, что меня она с Ильей не видела, и «дорогуша» сейчас блефует, основываясь исключительно на собственных умозаключениях.

— Если бы я и хотел с кем-то погулять, так… с тобой, дорогая!

Наглое заявление доконало Регину. Она застыла с отвалившейся челюстью и вытаращенными глазенками.

— Милая… — томно проворковал я, обнимая бедняжку, забывшую для приличия обозначить сопротивление.

— Постыдились бы! — сварливо хлестануло рядом.

Регина отскочила, словно ошпаренная кипятком, и завертела головой. Ольга Борисовна окатывала нас волнами укора. Слава Богу, что другие свидетели отсутствовали.

— Где Татьяна? — Свидетель моментально превратился в следователя, адресуя первый вопрос мне.

— Не знаю.

— А вы? — посмотрела она на Регину.

— Сама ищу! — огрызнулась та.

— Оно и видно, — поджала губки Ольга Борисовна, смерила нас напоследок подозрительным взглядом и ушла к палаткам.

— Дурак! — без тени сомнения произнесла Регина.

На этом и ее претензии ко мне иссякли — брюнетка вильнула задом и тоже убралась восвояси.

Судьба Тани меня серьезно встревожила. Куда она исчезла? На берегу девушку не видели… Пробралась на яхту прятать снимок? Но шлюпка вон стоит пустая у кромки прибоя. Поспрашивать остальных туристов? Ольга Борисовна, несомненно, уже сделала это, раз Никита Петрович отправил секретаря на розыски… Господи, да у нее же «Полароид»!

Я миновал палатки краем леса и остановился под соснами, где, по моим прикидкам, Таня должна была пройти к лагерю. Прислушался… Лишь ветер шумит наверху в кронах деревьев да где-то щебечет птаха. Я взял направление немного в сторону и вглубь… Буквально через пару десятков шагов справа донесся приглушенный стон и невнятное бормотание. Я двинулся туда, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку. Стоны сделались отчетливее — женские…

Илюша не услышал приближения постороннего, целиком поглощенный своим занятием — истязанием Тани. Работал он вполне профессионально, причиняя мучения жертве, но не оставляя на теле видимых следов. В настоящий момент девушка лежала ничком со связанными за спиной руками, а парень просунул прутик меж пальцами ее левой кисти и усердно вертел им, испытывая прочность суставов. Таня извивалась от боли. Крики заглушал кляп из лифчика от купальника.

— Где? — вкрадчиво вопрошал Илья. — Где?

— Здесь! — вполголоса ответил я.

От неожиданности Щедрин-младший вскочил, обернулся и застыл с побледневшим лицом.

— Неправильно делаешь. — Я держался вызывающе миролюбиво. — Гораздо эффективнее одновременно надавливать подошвой на костяшки. Показать?

Илюша бросился на меня нагло, не потрудившись обозначить боевую стойку. Я все же успел отклонить корпус — его кулак по касательной достал левое плечо. Следующий удар ногой снизу попал в мой бок. Я успел захватить щиколотку и резко повернуть ее вокруг оси на сто восемьдесят градусов. Парень принял классическую позу гимнастки на бревне: стойка на одной ножке, ручки — в стороны, головка гордо поднята… Всего мгновение и покрасовался-то — картину испортил носок моей кроссовки, угодивший спортсмену точнехонько в промежность. Илья по инерции кувырнулся через голову, завалился на бок, подтянув колени к подбородку, и тонко завыл.

— Извини, друг, — громко покаялся я. — Тоже не люблю оставлять следы.

Таня пришла в себя и сидела на мху, поджав ноги. Развернувшееся сражение если и не привело девушку в восторг, то моральное удовлетворение принесло. Я выдернул кляп.

— Спасибо… — проговорила она и сплюнула в направлении мучителя накопившуюся во рту слюну. — Подонок!

— И давно вы общаетесь? — спросил я, освобождая запястья Тани от брючного ремня Ильи.

— Третий круг, — сухо сказала она. Поразительно, но блондиночка не бросилась на шею спасителю в порыве благодарности и не пожаловалась сквозь слезы на пережитое… Держу пари, что грязные подтеки на личике образовались от пота, смешанного с пылью — истерические рыдания тут ни при чем.

— Третий круг? — не понял я.

— Сначала он просто выкручивал мне руки, затем бил палкой по пяткам. Пальцы — третий этап…

— А по времени?

— Полчаса, наверное… — Таня охнула, распрямляя плечи и разминая затекшие кисти. — Угораздило же наткнуться.

— Ты бы хоть кричала.