Чертова гора

И все же племя анасази заметно продвинулось по пути прогресса. Их архитектурные формы стали более совершенными, поля лучше возделывались, усовершенствовалась и ирригационная система. А если бы к тому же развитие племени было бы подвержено и влиянию извне, то даже трудно представить, каких еще высот оно могло достичь.

Майк остановился, чтобы перевести дух. Здесь и дышалось иначе, воздух был как будто других, хотя судя по тому, как здесь росли цветы и деревья, высоту можно было считать относительно небольшой. Он оказался среди лесов, подобных тем, где в его собственном мире осиновые заросли сменялись частыми ельниками.

Он огляделся, надеясь в просвете между деревьями увидеть скалу, похожую на гигантский палец, и отыскав ее, вздохнул с облегчением. Теперь уже совсем близко.

Внезапно что-то побудило его остановиться. Пристально оглядываясь по сторонам, Майк растегнул куртку, чтобы при необходимости быстрее выхватить пистолет. На земле он заметил след. Это был след оставленный довольно высоким, но, судя по всему, не слишком тяжелым человеком.

Вокруг вроде бы никого. Майк слышал доносящийся до него откуда-то издали шум водопада. Не очень большого, но все-таки водопада. Он постоял еще немного, позволив своему слуху окончательно привыкнуть к звуку падающей воду, после чего начал один за другим различать и другие звуки, выделяя их среди прочих.

Здесь кто-то проходил до него. Этот некто был обут в мокасины и в нем было больше шести футов роста. Все индейцы, с кем ему доселе приходилось сталкиваться были ростом не выше пяти футов восьми дюймов.

Зипакна был высокого роста, они сами говорили об этом. И очень может быть, что изо всех как раз он и представляет наибольшую опасность.

Кто он такой? Каковы его взаимоотношения с Рукой? Так кто же он: командир из низшего состава? Или кто-нибудь рангом повыше? Наместник вождя? Советник? Что он из себя представляет? Каваси опасалась его, а значит, и ему придется последовать тому же примеру.

Раглан спускался вниз по крутому склону, пробираясь по просеке среди деревьев. Внизу, за деревьями, расстилалась залитая солнцем равнина.

Остановившись под одним из деревьев, Майк Раглан пристально разглядывал открывающуюся перед ним местность. Ниже по склону за деревьями начиналась небольшая лужайка; а еще дальше протекал ручей. Его глаза были еще не совсем привычны к необычному освещению, но блики от воды не слепили. Сам свет был неясным, желтым. Подобное зрелище иногда можно наблюдать на равнинах Среднего Запада перед ливнем. Здесь же никакого дождя как будто не предвиделось, да и вообще ничто не указывало на какие-либо перемены в погоде.

Он тянул время, выжидал, не желая спускаться дальше и выходить на открытую местность, в то же время твердо зная, что должен это сделать. Некоторые из скал по ту сторону луга имели, как казалось, несколько не обычную для дикой природы форму, и потому производивших впечатление рукотворных.

Когда тому старику-ковбою, с которым он познакомился во Флагстаффе, довелось прорваться на Обратную Сторону, то он очутился возле некой руины, какой-то руины, где им была найдена карта, вычерченная на золотом блюде. Тогда старик перерисовал только часть этой карты, обозначая путь, по которому можно было бы вернуться к тому месту, где он нашел золото. Раглану же теперь было необходимо увидеть оставшуюся часть той карты.

Запретная Крепость представляла собой огромную постройку, по своим размерам в несколько раз превосходящую здание Пентагона. Это был лабиринт из комнат и переходов между ними. Если бы ему только удалось заполучить ту карту, то его задача значительно упростилась бы. Разумеется, в Чертогах Архивов должны находиться и другие карты, но только именно эта, нацарапанная на поверхности золотого блюда, может оказаться самой лучшей из них.

Сделав еще несколько шагов вперед, он остановился у другого дерева. Следов он больше вроде бы не нашел, да и лужайка казалась абсолютно пустынной. Пригнувшись, Майк быстро пересек открытую местность и благополучно скрылся за деревьями леса, росшего дальше по склону и остановился у угла развалин.

Он осмотрел тропу. Никаких следов, но ведь на камнях следы незаметны. Обогнув угол, он остановился на самом краю небольшой долины руин, именно не зеленеющей лужайки, но долины, сплошь усеянной глыбами скальной породы красного цвета, невесть как сюда попавшей. С первого же взгляда он определил, что руины были очень старыми, пожалуй, самыми древними из того, что ему когда-либо доводилось видеть.