Чертова погремушка

Допустим на секундочку, что я каким-то таинственным криминальным образом раздобуду новый паспорт. Это даст мне шанс устроиться на работу. А как быть с жильем? Какое-то время я, возможно, смогу обманывать соседку — мол, Лина уехала в тетке, а я присматриваю за квартирой. Но ведь не навсегда же она уехала. И очень скоро возникнут вопросы. Соседку Нонну я прекрасно знала, к гадалке не ходи — через месяц-другой она побежит к участковому. А тот тоже очень дотошный дяденька. И кончится все тем, что Ангелину Коврову объявят в розыск, а меня заподозрят, например, в убийстве.

Если бы только у меня были деньги снять квартиру. Или хотя бы комнату. Много денег — чтобы хозяин не поинтересовался моим паспортом. Продать что-то? Но у меня нет ничего ценного. Да если б и было! В ломбарде попросят паспорт, а на барахолке много не дадут — если вообще дадут.

Я поставила чашку в раковину, вернулась в комнату, сняла халат и встала перед зеркалом, в очередной раз разглядывая себя.

Единственное, что у меня есть на продажу — это я сама.

Сволочь, он ведь знал, что так будет. Вот почему ему не нужен был контракт на мою душу. Я загнала себя в ловушку. Сама загнала. Задолго до того, как он ко мне явился и предложил колдовской крем.

Нет, ну можно, конечно, снять все деньги с карточки и уехать куда-нибудь в глухую деревню. Найти брошенный дом и поселиться в нем. Летом собирать грибы и ягоды, сажать картошку, ловить рыбу, продавать все это на трассе. Или даже не продавать, для себя запасать. Живут же отшельники в тайге. А можно еще попроситься в монастырь. До конца жизни работать и замаливать свои грехи. В конце концов, люди даже на вокзалах живут. И в подвалах. И на помойках.

И зачем тогда все это было? Лучше было бы остаться жирной уродиной, живущей своей тихой размеренной жизнью без особых проблем.

Все же я не стала ждать, пока деньги на карточке закончатся, и начала искать такую работу, где не спрашивают паспорт. Так и говорила — я нелегальная мигрантка, вообще без документов. Мужчины, прищелкивая языком, предлагали вполне определенную работу. Кто явно, кто иносказательно. Женщины резко отказывали, едва я только открывала рот — даже про отсутствие документов сказать не успевала.

Тогда я стала маскироваться. Специально не мыла голову, сворачивала волосы в убогий пучок, натирала лицо кофейной гущей — лишь бы выглядеть пострашнее. Умереть от смеха — отдать шесть месяцев жизни, чтобы стать красавицей, а потом прятать эту красоту, потому что она только мешает.

В салон красоты на Лесном я зашла уже от отчаяния. Это когда все так плохо, что начинаешь смеяться. Администраторша за стойкой зашипела на меня, как кошка, но тут открылась дверь, и вошла фея. Вернее, феечка. Маленькая блондиночка лет тридцати в белой шубке, с огромными серо-голубыми глазами и губками сердечком.

— Что тут, Алиса? — пропела она, глядя на меня.

— Работу ищет, Аглая… Викторовна, — пренебрежительно усмехнулась Алиса. — Я сказала, что…

— Рот закрой — трусы простудишь, — мило улыбнулась блондинка. — Пойдем со мной, — повернулась она ко мне.

Мы прошли в маленький кабинетик со светлой офисной мебелью, пальмой в кадке и клеткой с попугайчиком.

— Садись, — снимая шубку, блондинка по имени Аглая дернула подбородком в сторону кожаного диванчика. — Какую ты работу ищешь?

— Любую, — пробормотала я, отводя глаза, — уж слишком пристально она меня разглядывала.

— А кто ты по специальности?

— Библиотекарь. И учительница начальных классов.

— И что, не берут? Учителей, вроде, не хватает.

— У меня документов нет.

— Вот как? — Аглая удивленно вскинула тонкие бровки. — Ты не похожа на… знойный Чуркестан.

Я почувствовала, что бесконечно устала. Идешь-идешь по болоту, с трудом переставляя ноги, а потом раз — и бездна, которая засосала мгновенно. Только чмокнула сыто — и снова безмятежная гладь.

— Меня ищут, — сказала я, встав с дивана. — Найдут — убьют. Всего хорошего.

— Подожди, — Аглая преградила мне путь. — Куда сорвалась-то? Кто тебя ищет? Менты? Или бандюки?

— Какая разница?

— И правда, — легко согласилась она. — А живешь где?

— Приютила одна бабуля.

— Ладно. Приходи завтра, найду тебе работу. Только ты это… помойся, а? Приведи себя в порядок. Красивая девка, а ходишь, как чмо.

— Есть причины, — буркнула я себе под нос, но она услышала и усмехнулась.

На следующий день я пришла в салон в более-менее приличном виде, хотя и постаралась выглядеть как можно скромнее. Аглая, для которой муж купил салон красоты, чтобы не скучала дома, была, конечно, очень даже ничего себе, но по сравнению со мной явно проигрывала, и подчеркивать это лишний раз не стоило. Впрочем, как я могла это подчеркнуть? У меня не было ничего из того, что женщины используют в войне за привлекательность. Да и учатся этому с детства.