Червивое сердце

Когда отзвучала последняя мелодия, все собравшиеся ещё долго сидели у озера в тишине и темноте, потом так же молча все разом, точно по команде, поднялись и пошли в ночь. Никто не произнёс ни звука.

Стелли заговорила, только когда мы покинули Болота и остановились у поваленного дерева, рядом с которым впервые повстречались.

— Что это было, Мир?

— Так Болота отпускают тех, кого поглотили.

— Это так красиво. А куда они летят?

Я пожал плечами:

— Наверное, туда, куда зовёт их мелодия.

— Да-да, и у каждого музыка своя.

— Именно так. Каждый уходит в свою мелодию, туда, где будет счастлив. А может быть, и становится музыкой сам. Сегодня такого не было, но иногда мелодия бывает не совсем стройной и красивой, иногда она пугает и отталкивает, но в то же время всё равно завораживает. Порой мне кажется, что все мы созданы из музыки и, если догадаться, как сыграть мелодию человека правильно, можно не только изменить его жизнь, но и сделать его счастливым. Видимо, Болота это могут, они губят, но и отпускают на свободу.

— Но знаешь, Мир, есть места, которые не отпустят ни одной погубленной ими жизни. — Стелли села на поваленный ствол дерева, я примостился рядом. — Есть места, которые поглощают человека целиком, переваривают и делают частью себя.

В траве вспыхнул светлячок, затем ещё один и ещё.

— Говорят, что светлячки освещают своими фонариками путь заблудившимся душам. — Я следил за их полётом.

— Я была в тюрьме, где держит своих врагов мой отец, — вдруг сказала Стелли.

Я замер, словно её слова парализовали мою волю.

— Вы все были правы: он — чудовище.

Голос девочки дрогнул, я ожидал, что она заплачет, но Стелли лишь передёрнула плечами.

— Я стану такой же, как он, Мир.

— Нет, нет…

— Я ведь буду королевой, но перед этим мне предстоит испытание.

— Какое?

— Лабиринт. После смерти королевы было решено, что все претендентки на престол должны пройти общее испытание — Лабиринт. Его создали маги, и никто, кроме них, не знает, что в нём. Известно только, что войдут в него все девушки, претендующие на корону, а выйдет только одна. И уже никто не сможет оспорить её права. В стране будет мир, не будет войн, и все будут счастливы.

— А если затем родится новая претендентка королевской крови?

— После того как Лабиринт изберёт королеву, только она сможет продолжить династию, только её кровь даст право пользоваться Книгой Судеб.

У меня сжалось сердце. Выхода не было, я сам словно оказался в этом Лабиринте. Я не хотел, чтобы Стелли стала королевой, но если она ею не станет, то просто не вернётся.

— Малая плата… — Стелли усмехнулась. — Знаешь, Мир, это в какой-то степени справедливо. Многие века за корону проливалась кровь простых людей, теперь пора платить по счетам.

— Но с чего ты взяла, что прольётся кровь? Возможно, другие претендентки уйдут в иные миры, маги могут открывать врата между реальностями…

— Может и так. — Стелли безразлично пожала плечами. — Главное лишь то, что королевой буду я.

— Почему ты так уверена?

— А ты бы не хотел этого?

— Нет, я бы хотел, чтобы всё осталось по-прежнему.

— По-прежнему, Мир, всё равно не будет.

— Почему?

— Потому что теперь знаю, что такое страх. Я видела… — Она на секунду замолчала. — Мир, я даже представить не могла, что тюрьма может быть такой.

— Как ты попала туда?

— Самое смешное, что проще и придумать нельзя. Тюрьму никто не охраняет.

— Врёшь.

— Нет, Мир, охрана не нужна, ведь нет такого безумца, который может добровольно отправится в пасть к чудовищу.

— Кроме тебя, конечно.

— Да, кроме меня.

— И зачем ты туда пошла?

— Я хотела знать правду, а поведать её могли лишь те, кому нечего больше терять.

— И ты узнала?

— Да. Хочешь, я расскажу тебе, что собой представляет тюрьма Хазера?

— Рассказывай, — не раздумывая, ответил я, готовый разделить со Стелли любую ношу.

— Ну что ж, Мир, тогда слушай. Узнать дорогу было несложно, хотя о наличии тюрьмы знают немногие. Она ведь не требует охраны, не требует заботы, даже еды узникам носить не нужно. Очень удобно.

— Как же ты её нашла?

— Помнишь, я рассказывала о том, что у меня в служанках эльфийка?

— Да.

— Она предана только мне, я могу делиться с ней всеми тайнами.

— Обо мне ты тоже ей рассказала?

Стелли вдруг улыбнулась тепло и искренне:

— Нет, Мир, ты только моя тайна. Но слушай. Эльфы растеряли свою магию. Точнее, её высосали из них маги.

— Как так, как вампиры?

— Почти. Ведь магия в мире не прибывает и не убывает, потому количество магов постоянно, но если забрать силу у других существ, то можно даже родить наследника или наследницу. Маги смертны и жаждут, чтобы их сила перешла не кому-то ещё, а была передана по наследству. Но мы отвлеклись. Так вот, эльфы утратили магию, но кое-какие волшебные навыки у них всё же остались. Элли может говорить с камнями.

— Что может ответить камень, он же мёртв.

— Кто тебе это сказал? Элли говорит, что камни — это самые древние волшебные существа, однажды они познали суть бессмертия, и их время замерло.

— Странное у них понятие о бессмертии, — пробормотал я.

— Так вот, Элли спросила камни, и они указали ей дорогу. Ты же знаешь, что Белая поляна — проклятое место?