Честь мундира. Записки полковника

– А у вас, у военных, было оружие! Но вы сидели по казармам и штабам!

– Неправда! – воскликнул Очерет, – а Таманская, а Кантемировская дивизия, а Тульская десантная дивизия разве отсиживались в своих гарнизонах? Разве не они по приказу маршала Язова в Москву пришли?

– Ну да, пришли, – насмешливо отреагировал Юрий, – а что толку? Как пришли, так и ушли! А надо было по всей, по всей стране армию поднимать и брать власть в свои руки! Но вы этого не сделали, таарищи офицеры! Не сде-ла-ли!

– Если бы мы взяли власть в свои руки, то это был бы военный переворот, это был бы военный путч… А за ним – гражданская война! И Россия до сих пор барахталась бы по уши в крови.

– Но это еще как сказать, – отбивался Юрий, – как сказать! Армия не спасла Советский Союз… И это факт! И теперь… И теперь Россию ждет революция… Народ ропщет… Так жить нельзя. Кругом коррупция! Кругом этот гребаный капитализм! Богатым – все, народу – хрен! Народ поднимется и придет с вилами. Будет ррреволюция!

– Ты только не пугай, не пугай нас, сынок, и вилами, и революцией, – откликнулся с холодом в голосе Петр Петрович, – нас тут уже двадцать лет такие, как ты вилами пугают. И что? Да, народу трудно живется, очень трудно… Он зубами скрипит. Но он нутром своим чует, что еще одной революции Россия не выдержит! И потому никогда… ни-ког-да самоуничтожения не допустит! Хватит, мы в революции уже наигрались… До сих пор икаем.

Юрий хотел сказать еще что-то, но отец ему не позволил.

– Хватит, хватит этих демагогических митингов, тебе отоспаться надо, – решительно сказал Петр Петрович, помог Юрию подняться со стула и, крепко держа сына за плечи, затолкал его с террасы в дом.

– «Рэволюционэр», – с грустной улыбкой насмешливо говорил он, возвратившись к гостям, – а не испить ли нам еще беленькой?

Компания дружно соглашалась, хотя прежней теплой обстановки среди сидящих за столом уже не было.

Гости начинали расходиться.

* * *

Юрий Гартин, как и мать, тоже не любил роскошную дачу с белыми колоннами, позолоченной лепниной, цветными витражами и огромным камином из резного мрамора. Он как-то брезгливо называл дачу «ханским дворцом» и появлялся на ней, чтобы выпить.

Однажды поздним летним вечером мы сидели с ним у мангала на лужайке. Я снова залюбовался сказочной архитектурой красиво подсвеченного дома и спросил у Юрия, кто проектировал это подмосковное чудо.

– Муж сестры, Иосиф, выписал архитектора из Италии, – сухо и даже как-то раздраженно ответил Юрий, – на дармовые деньги и не такое можно построить.

И он стал рассказывать мне, как вместе с Иосифом когда-то ходил по грибы:

– Иосиф в то время еще учился в институте и сватался к Варваре. И вот когда мы вышли на окраину леса, – говорил он, – то увидели богатющий коттеджный поселок. Вот тогда Иосиф сказал мне: «Разграбили Россию, суки. На украденные у народа деньги дворцов понастроили. Ничего-ничего, когда-то я приду сюда с автоматом». А когда Иосиф соорудил вот этот ханский дворец, – я спросил его, – что ты будешь делать, если кто-то придет сюда с автоматом? И знаете, что он ответил? Он ответил: «Убивать буду!». Вот такая метаморфоза с человеком случилась… А когда-то джинсами фарцевал, десятку до получки занимал у меня. Но сейчас, видимо, опасается, что из-за всего этого богатства могут за задницу крепко взять…

После этих слов Юрий оглянулся по сторонам и перешел на шепот:

– Вы про Кузнецова, министра финансов Подмосковья, слышали? Ну, тот, который стырил 10 миллиардов и удрал с женой в Лондон. Так вот, Иосиф Шепелевич был у него в подельниках! А когда почувствовал, что дело пахнет керосином, стал собираться за бугор, и целый месяц уговаривал отца моего дачу на себя переписать. Причем, таких дач у него аж две! Вторая в Барвихе. Батя и слышать про это не хотел! Упирался изо всех сил. Тогда Иосиф Варвару в прорыв бросил. Она перед отцом только на колени не становилась! И Петрович перед любимой дочкой не устоял, – через месяц сдался. Теперь примет на грудь и втихаря жалуется мне: «Я на этой даче как вор живу!». Только между нами: он до сих пор жене про эту сделку не сказал – бережет ее сердце. Но и это еще не все… Сестра моя уже на второй день после того, как были переоформлены документы, попросила отца завещать дачу ей… Я Варвару теперь видеть не могу! Тьфу!

После этого рассказа Юрия мне еще больше стало понятно, что в семействе Гартиных существуют серьезные распри. И потому старался даже намеком не встревать в них.

Обо всем этом я вспоминал и в тот вечер в арктической гостинице, и утром. И мучаясь догадками о причине самоубийства Гартина, снова и снова звонил друзьям в Москву. Но никто из них так и не развеял туман.

4