Честное лисье слово

– Погоди-ка!.. – вдруг вскинулся старший и бросился в воду.

Неужели он хочет переплыть канаву?! Фьор стоило большого труда остаться на месте и не кинуться наутёк прямо на виду у мальчика. Но он, конечно, не видел её, сидевшую совершенно неподвижно в зарослях осоки. Что-то другое привлекло его внимание.

Мальчик добрался до большой сваи, переломленной пополам и стал её внимательно рассматривать.

– Так и есть! – крикнул он брату. – Сваю подпилили! Я так и думал.

Сердце Фьор упало. Ну вот… теперь опять начнутся охоты на бобров, как уже было когда-то. «Гонения», как сказал старый бобр. И это она, Фьор, подвела их под такую беду. Лиске захотелось расплакаться от отчаяния.

– Но кто мог это сделать? – удивился младший. – И мы же спокойно прошли по мостику сегодня утром.

– Вот в том-то и дело… – старший о чём-то размышлял. – Бобры так не могли. Во-первых, не бывает так, чтоб они только одну сгрызли, а к остальным и не притронулись. А во вторых – чтобы вдруг, за несколько часов, пока мы на горе были… Это просто толпа бобров должна была бы тут работать, – он покачал головой. – Нет, это кто-то «под бобров» косит.

– Но кто? – снова спросил младший.

– Люди, понятное дело! И я, кажется, даже догадываюсь – кто.

Люди! Фьор чуть не подпрыгнула от радости. Он сказал: «Люди!» – значит, никто больше не будет обвинять бобров в разрушении моста! И её друзьям ничего не грозит. Какое счастье и какая удача! Это основное, что волновало её. Теперь можно возвращаться со спокойной совестью. Она аккуратно повернулась спиной к канаве и стала потихоньку выбираться из осоки. Но уходя, ещё слышала, как старший высказывал братишке свои предположения:

– Думаю, это сделали те мальчишки, которые приехали к нашим соседям на лето. Ох, и противный у них главный! Они наверняка следили за нами.

– Это которого ты побил в первый же день?

– Не просто побил, а победил, – уточнил старший, – чтоб не задавался. Если они видели, как мы лисёнка добыли, им, небось, завидно стало. Я слышал, как их главный вчера похвалялся, что в силки зайчонка поймал. А тут мы – с целой лисой являемся, представляешь?

Младший, вспомнив о погибшей (как он думал) лисе, опять затуманился.

– Знаешь, – сказал он брату, – наверное, зря мы того лиса изловили. Погубили только зазря. Я думаю теперь – вообще не надо никого ловить…

Старший пожал плечами и пошёл проверять одежду.

– Чудной ты сегодня… В лесу живём – и не ловить?! Ладно, одевайся. Хоть и не досохли ещё штаны, идти надо.

А зайчонка их, – опять вспомнил он о соседях, – сегодня же вечером выпущу, как только стемнеет. Знаю, где он у них сидит – в курятнике.

Младший не ответил. Он молча смотрел на тот берег и улыбался. Там, за кустами, на маленькой полянке танцевала лисичка. Та самая, коричневая. Только старший её не видел. Ну и хорошо…

А Фьор просто не могла не танцевать – от радости! Как всё хорошо сложилось – и Перфидо шапкой не стал, и на бобров беды не навлекли! Тир-ля-ля…

Наконец, она опомнилась – ей давно пора было назад. Подбегая к тому месту, где оставила лисят-мальчиков, она сразу услышала их жаркие споры – видимо, разборки ещё были в самом разгаре.

– … и ты сам кругом виноват! Ты зачем этих мальчишек на поляну привёл?! Хотел, чтобы они Фьор поймали? – кричал Ури.

Перфидо бычился и отворачивался, но потом его как прорвало:

– А вы хотели меня отравить! Нарочно рыбу ядовитую под деревом закопали! У меня потом неделю живот болел!

– Так ты опять шпионил? – ещё больше разозлился Ури. – И рыбу я закапывал вовсе не для тебя.

– А для кого же? – опешил Перфидо.

– Ни для кого. Чтобы кто-нибудь её не съел, дурья башка. Ты сам себя перехитрил-переумничал.

– И мы, между прочим, тебя на озеро вовсе не приглашали! Ты пришёл разбойничать! Да ещё этого здорового Булло с собой привёл! – с налёту включилась в выяснение отношений Фьор.

С её появлением остальные лисята сразу как-то растеряли пыл, эмоции спали.

– Ну да, – буркнул Перфидо, – жрать-то хочется. Вас-то родители хоть чем, да накормят. А меня вот некому, давно. Вот и приходится… А Булло, кстати, уже нету. Тоже, видимо, на шапку… – закончил он совсем тихо.

Фьор после этих слов ощутила что-то похожее на сочувствие к этому хулиганистому подростку, которого никто не научил себя вести правильно. Но Фидо строго сказал:

– На жалость бить – последнее дело. Лисья хитрость. Я, между прочим, тоже один, но я же не…

– Ты не один! – запальчиво перебил его Перфидо, покосившись на стоящих рядом брата и сестру. – Вас всегда трое!

– Так кто же тебе мешает… не быть одному? – ошарашенно спросил Ури.

Перфидо замолчал и стал смотреть в сторону.

– Только ты сам… – поддержал друга Фидо.

А Фьор подумала минуту и предложила:

– Приходи к нам играть… если захочешь.

– Некогда мне играть, – пробурчал Перфидо, но было видно, что приглашение ему приятно. – А вообще… спасибо, что спасли от участи шапки! И ты меня прости, – обратился он к Фьор, – за всё.

– Прощаю, – великодушно ответила лиска. – Только если ты больше не вернёшься к старому.

– Постараюсь… Только думаешь, это так легко? В один день измениться…