Честное лисье слово

Повисло тяжёлое молчание. Все понимали – придётся спасать. И ничего другого не остаётся. Оставалось теперь придумать – как.

Они сели треугольником, носами друг к другу – правая лапа каждого касалась левой лапы соседа – и молча, напряженно думали. Этот приём у них назывался – «резонанс лисьей хитрости». Да-да. Они были очень умные лисята, и знали такие мудрёные слова.

Фьор глубоко дышала, Ури сопел, а Фидо иногда тихонько вздыхал.

Наконец, Фьор не выдержала:

– Мальчики, ну думайте же быстрее! Люди, конечно, ходят медленно, чуть быстрее черепах, но всё равно… Не можем же мы идти к ним домой – мол, отдайте нашего приятеля! Надо что-то придумать, пока они ещё в лесу…

Тут она замолчала и снова задумалась, глядя в долину.

Фидо и Ури стали сопеть интенсивнее, но всё равно первой идея пришла в голову Фьор. Она вскочила и подняла хвост трубой от возбуждения!

– Придумала! – воскликнула лиска. – Надо найти их слабое место! И чтобы они выпустили сеть из рук. А лучше – отошли бы куда-нибудь от неё, хотя б на время.

– И как ты собираешься вырвать у них из рук их поноску? – усмехнулся Ури. – Снова потанцевать? Боюсь, второй раз этот трюк не сработает.

– Надо подумать – где им будет неудобно идти, – медленно произнёс Фидо, – и где…

– Знаю! – возбуждённо перебила его Фьор. – У них на пути канава, которую надо будет переходить по мостику. Потому что вода в ней глубокая…

– А мостик может быть очень шатким!.. – подхватил Ури, мигом вскакивая на ноги. – Бежим!

И лисята побежали. Ох, как они мчались по лесу! Перескакивая через упавшие стволы и мелькая среди травы и кустов – только ветер свистел в ушах.

Мальчики, тащившие Перфидо (который, к слову сказать, весил уже немало для лисёнка-подростка), не прошли и трети пути до мостика через канаву, когда рыжая команда оказалась уже там.

Решение напрашивалось само собой. Надо, чтобы люди не смогли перейти канаву по мосткам. Тогда им надо будет искать способ переправиться, и они оставят пленника на земле… хоть на какое-то время.

– А можно, чтоб они с этих мостков упали, – вдохновенно заявил Ури.

– Это как у тебя получится? – прищурилась Фьор. – Гипнозом? Или ты собираешься на них напасть в узком месте?

– А что? – хорохорился брат. – Если другого выхода не будет…

– Это не выход… Нам не выстоять в такой схватке, – рассудительно заметил Фидо.

Фьор, наморщив нос, смотрела вдоль канавы.

Давным-давно это был обыкновенный ручей, протекавший по заболоченной лощине. Но потом пришли откуда-то люди и для каких-то своих целей разрыли, спрямили и углубили ручей – вышла канава. Течение в ней стало не быстрым, как в ручье, а красота извилистых прежде берегов исчезла. Окружающее болото высохло.

Люди потом, правда, ушли из этих мест. И берега канавы снова густо заросли ивой и ольхой. Местами деревья и кустарники перевили лианы хмеля, образуя здесь труднопроходимые заросли. Природа брала своё. Только небольшой хутор из нескольких домов, расположенный в паре километров отсюда, напоминал о том, что когда-то в большой долине жило много людей и кипела жизнь. В одном из этих домишек и жили мальчики, поймавшие Перфидо.

Конечно, лисята не могли всего этого помнить, потому что это было очень давно – даже на веку не их родителей, а каких-то там пра-пра-прабабушек, а может, и ещё раньше.

Но ведь не только люди пишут свои истории. В лесу память о былом тоже сохраняется, каким-то своим непостижимым способом. Может, птицы в своих песнях поют обо всём, что когда-то здесь происходило, или старые лисы при большой луне рассказывают внучатам древние предания. Во всяком случае, лисята многое знали из истории родного леса.

И сейчас, когда Фьор в задумчивости смотрела на канаву, кое-что вспомнилось ей, о чём толковали в лесу.

– Знаете, – проговорила она, – эти мостки относительно новые. Им не так уж много лет.

– Значит, шансов мало, что они подломятся под этими мальчишками, – расстроился Ури.

– А те, которые до того были, – продолжала Фьор, – и дальше бы стояли, может, целый век… если бы не…

– … если бы не?.. – эхом повторили лисята-мальчики.

– Если бы не бобры!

– Точно! – завопил Ури. – Как я мог забыть?! Бобры столбы подгрызли! Тогда рассказывали, что люди даже охоту на бобров устроили – потому что много, мол, их на канаве развелось. И бобры переселились на озеро…

– Но с тех пор многие уже вернулись обратно, – подхватила Фьор. Она давно оглядывалась вокруг, словно искала кого-то.

Фидо только слушал, переводя взгляд с Ури на Фьор и обратно: он же был пришлый в этих местах и не мог знать здешних историй.

Наконец, Фьор надоело озираться и она призывно закричала:

– Э-эй! Боб! Ты тут?

Сначала никто не отозвался.

– Бо-об! – не умолкала лиска. – Помоги-и!..

– Бо-о-об! – подключились ещё в две глотки лисята. – На по-о-мощь!

Под мостками послышался всплеск. И чей-то серьёзный голосок произнёс:

– Боба сейчас тут нет. Так что зря орёте.

– Какая жалость, – огорчилась Фьор. – Он мне всегда помогал. Ведь мы с ним друзья!

– Ну, может, к вечеру сюда и приплывёт… Но не наверняка.