Четки

— Команды состоят из четырех человек. Мы знаем лица друг друга — во время некоторых тренингов и инструктажей не надеваем маски. Это важно, причина в психологии — так создаются связи. После окончания миссии в столовой мы тоже сидим без масок. Это «час релакса», время на то, чтобы расслабиться и обсудить миссию. Мы не знаем имен друг друга и ничего о личной жизни. Обращаемся по номерам или кличкам. Темы наших разговоров четко регламентированы. Порой, если это необходимо, перед часом релакса происходит встреча с ведущим офицером. Его лица мы не знаем.

— А другие офицеры?

— Я не знаю иерархию Элиминации, — Восемь Один рассказывал монотонным тоном, как будто сдавал рапорт. — Я работаю там с темно-синего года. Это слишком мало, чтобы подняться по карьерной лестнице. Единственный человек, от которого мы получаем приказы, — это наш ведущий офицер. Порой случаются трудные операции, в которых принимают участие несколько команд. Даже тогда единственная вещь, которую мы знаем о коллегах, это их служебные номера. Их видим только мы, они невидимы для остальных.

— Что вы делаете, если случайно встретитесь в городе? — спросила Юдита. — Вне службы.

— Инструкция проста: делать вид, что мы незнакомы. Но это не случается, по крайней мере, мне никогда не доводилось. Коммуникаторы предупреждают нас, если приближаемся к коллеге.

Девушка налила кофе и подала ему кружку.

— Ведущий офицер мог бы сказать вам больше. — Элиминатор подул на горячий напиток и отставил кружку на стол. — Я уверен, что он тоже не знает лиц своего начальства. Но точно знает больше, чем я.

— Мы работаем над этим, — сказала Юдита.

Харпад уже знал ее достаточно, чтобы понимать, как тяжело ей создавать иллюзию контроля над ситуацией.

— Случалось так, чтобы кто-то посторонний пытался вам помешать? — спросила она.

— Несколько раз, — по-солдатски кивнул Восемь Один. — Наша задача — провести Элиминацию так, чтобы не пострадал никто из посторонних. Потому мы стараемся выбирать момент, в котором объект будет вдалеке от своих близких. В девяти из десяти случаев сопротивления Элиминации именно близкие создают трудности. Тогда мы используем необходимые средства принуждения. Имеем право использовать также средства окончательного принуждения. Элиминация имеет наивысший приоритет.

— Кто-то когда-нибудь сбегал от вас? — спросил Харпад.

Элиминатор посмотрел на него. Ответил только через какое-то время:

— Трижды. Это отчаянье. Элиминацию никогда не удавалось оттянуть дольше, чем на три часа. Мы всегда знаем локализацию объекта. В Кольце Варшава нет места, где можно от нас спрятаться. Элиминатор во время служебного задания имеет право открывать любые двери, использовать любой транспорт и любые предметы. Даже дистанционно.

— Ты когда-нибудь задерживал кого-то из знакомых? — спросила полицейская.

— Никогда. — Он взял кружку кофе и помешал. — Я думаю, за этим следит определенный алгоритм.

Харпад с интересом ждал реакцию этого типа на первый глоток кофе. Не разочаровался.

— Тебя мучает совесть? — снова спросил нюхач.

Юдита бросила на него упрекающий взгляд. Считала, что он мешает, но его это мало заботило.

— Если хочешь знать, то я не принимал участия в Элиминации твоей дочери. — Харпад почувствовал, как что-то сжимает его горло. — Последнее задание я реализовал две недели назад. Мы взяли юриста во время вечерней пробежки. Давайте поторапливаться. Сегодня последний день отпуска, завтра в десять я заступаю на службу. — Он выпил еще глоток кофе и снова скривился. — То, что я вам рассказываю, останется между нами, так ведь?

Юдита кивнула и постукала по дискретору.

— Расскажи, как проходит Элиминация, — попросила она.

— Есть два типа миссий. Обычно объект Элиминации нам представляют во время инструктажа, очень похожего на тот, что проходит в твоем отделе. Важно как можно быстрее провести Элиминацию, но мы стараемся делать это настолько скрытно, насколько это возможно. Порой это означает заминки. Второй вид — это внезапные интервенции. О них мы узнаём во время службы. Случается так, что мы прибегаем к помощи Провокации. Перехват объекта тогда больше похож на полицейское задержание. Если у него есть охрана, в операции принимают участие как минимум две команды. Это преувеличенная мера безопасности, потому что всего раз на сто случаев охрана предпринимает какие-либо действия. Объект нейтрализуют и идентифицируют. Дальше передаем его в терминал выхода на территории базы.

Он рассказывал все без эмоций, как будто бы пересказывал спортивный матч, который его совсем не интересует.

— Что это? — спросила Юдита.

— Это… — Восемь Один задумался. — Это место, где объект окончательно покидает наш мир. Мы размещаем их внутри шлюза терминала выхода. Мы называем это «мусоропроводом». Внутри ждет робот, который обездвиживает объект. Когда закрываются двери, наше задание выполнено. И мы отправляемся на час релакса. Что-нибудь еще?

Он смотрел на металлическую коробочку с коммуникаторами.

— Случается ли так, что вы ждете объект, пока он перешагнет за порог Элиминации? — спросил Харпад. — Так, чтобы приготовиться и взять его быстрее.