Четки

— Нам плевать на пороги. У нас конкретное задание, касающееся конкретного объекта.

Юдита открыла коробочку и отдала элиминатору его коммуникатор.

— Хотите знать мое мнение? — спросил он. — Полиция, суды, адвокаты и вся эта архаическая система соблюдения порядка — ненужный балласт. Атавизм, который должен исчезнуть.

Он коснулся коммуникатором виска, словно по-военному отдавая честь, и вышел в ночь. Грохнули металлические двери.

— И почему он пришел и все это нам рассказал? — спросил Харпад.

— Не знаю, — созналась Юдита. — Может, Восемь Один выпил на пару коктейлей больше и ляпнул кому-то что-то, чего не стоило. Остальное — дело шантажа.

У Харпада знакомо сжался желудок. Проигнорировал это.

— Ты хорошо играла главную, — похвалил он. — Знаешь свое начальство в этом всем Деле? Нет? Так же, как и он. Кто-то его прислал к тебе, и ты даже не знаешь кто.

— Не важно. — Юдита вытащила из кармана куртки коммуникатор и выключила запись. Харпад пощупал карманы и только сейчас понял: в коробочке было три коммуникатора — его, Ренаты и Соула. А Юдита постоянно держала свой в кармане. И все записывала.

— Восемь Один не сказал ничего, о чем бы мы не знали, — пояснила полицейская. — Разве что доказал, что морально чужд нам. Чудовище, другими словами.

— Тогда к чему весь этот разговор? — спросил Харпад.

Следующий вопрос Соула из глубины лаборатории разрешил его сомнения:

— Выпил?

Юдита с улыбкой подняла пустую кружку.

V

Квартира — клетка четыре на четыре с диваном, шкафом, рабочим столом, который служил также туалетным столиком и короткой кухонной столешницей. Если бы кто-то захотел упасть в ванной — у него бы не получилось, настолько она была маленькой. Платье, висящее на дверях, выглядело так, как будто попало сюда совершенно случайно из какого-то другого, лучшего мира.

Элиза Струминская сидела на диване и просматривала видео на коммуникаторе. Не плакала, но была близка к этому. Конечно, она злилась на мир. Не ради этого она много месяцев строила что-то, чтобы уничтожить все в один день. Причем таким образом. Она знала, что рано или поздно это случится, но предпочитала думать, что поздно. К сожалению, есть люди, которым не откажешь.

Она встала, несколькими движениями разложила диван и расстелила постель. Теперь в комнате оставалось только место, где она могла стоя окончательно раздеться.

Элиза нырнула под одеяло и вернулась к коммуникатору. Кинула взгляд на непрочитанные ТС и удалила их не открывая. Она должна была чувствовать себя свободной — ей уже не придется на них отвечать, не нужно будет переживать о нерешаемых проблемах. Но через некоторое время ей придется исчезнуть и надеяться, что все забудут. Может, это дело помешает ее будущей карьере или даже уничтожит, а может, совсем наоборот. Она боялась, это понятно, но — она оглядела тесную квартиру — ей не придется медленно пробиваться к вершине. Ей хотелось сразу запрыгнуть на несколько уровней выше.

Элиза провела ладонью по дивану. Ей будет не хватать Крушевского, она к нему привыкла. Сколько раз они занимались этим здесь? Сколько оргазмов она тут пережила — и притворных, и настоящих.

Она просматривала их на коммуникаторе. Не все снимала, но и этого должно хватить.

* * *

Януш Здонек знал, что рано или поздно это случится, но предпочитал думать, что рано. У него было уже три ТС от одного предпринимателя, но он не отвечал. До семи оставалось еще несколько минут. Если они привыкнут, что он доступен всегда, то он должен будет быть доступным всегда. А этого ему не хотелось.

Он вошел на кухню в удобной домашней одежде. Бессмысленно красиво одеваться, если существует серьезный риск пролить на себя кофе. Анна и Агата уже крутились на кухне, наполненной запахами хлеба и кофе. Все благодаря ароматизатору, потому что хлеб готовился в компиляторе, а кофе запаривался в герметичной кофемашине.

— Добрый день, господин Януш, — сказала Анна, а Агата только улыбнулась. Этого было достаточно. — Вам хорошо спалось?

— Спасибо, — он кивнул. — Прекрасно. Что сегодня на завтрак?

— Яичница на масле с зеленым луком и помидорчики. — Агата вымыла руки, надела ему под шею салфетку и вернулась к приготовлениям. — Предпочитаете, чтобы они были поджарены?

— Достаточно будет нарезать каждый пополам. — Он сел за стол. — Останется больше витаминов. Положите нам по два. То есть по четыре половинки.

Он просматривал свежие новости. На несколько дней перед выборами город терял чувство дня и ночи. Все, хоть немного связанные с политикой, не спали и работали круглые сутки. Он не хотел к ним присоединяться.

Анна разложила яичницу на две тарелки, а Агата доложила помидоры и хлеб, намазанный маслом. Они расставили стаканы с соком и кружки кофе на столе, после чего поклонились.

Здонек подождал, пока за ними закроются двери между кухней и столовой.

— Как ночь? — спросил он, смотря в направлении жены. — Хорошие сны или кошмары?

Она не отвечала. Не прикоснулась также к еде.