Четверо легендарных

Держа штабс-капитана под руку, Вострецов «мирно прогуливался» с ним по деревенской улице. Посмотреть со стороны — ну, просто два приятеля вышли подышать свежим воздухом. Но разговор их был не такой уж невинный. Вострецов, не теряя времени, расспрашивал об обстановке на позиции, о соседних белогвардейских частях и связях с ними. Рука кузнеца крепко держит штабс-капитана.

Наконец подошел к деревне и батальон колчаковцев. Как только он миновал красноармейскую засаду, «поручик» двинулся ему навстречу:

— Смирно, господа офицеры! — скомандовал кто-то из белогвардейцев.

— Вольно! — скомандовал в ответ Вострецов. И подтолкнул вперед бледного штабс-капитана. — Скажите им, что сопротивление бесполезно, они окружены, что офицеры могут не волноваться: в Красной Армии пленных не расстреливают, 400 колчаковских солдат и 12 офицеров без единого выстрела были взяты в плен.

СТОЛИЦА «КОЛЧАКОВИИ»

В этот предутренний час на привокзальной площади было по-прежнему людно. Может быть, поэтому никто не обратил внимания на военных, которые пересекли площадь и остановились у входа в вокзал, почтительно пропуская вперед какого-то офицера. А потом двинулись вслед за ним.

У тяжелых вокзальных дверей стоял часовой, но он даже не взглянул на вошедших. Ведут они себя, как полагается. Да и какие подозрения может вызвать небольшая компания солдат, когда станция забита военными!

— Проскочили! — сказал один из вошедших.

Второй, шедший рядом, крепко стиснул его руку: — Тише!

И кивнул влево.

Там, в ярко освещенном зале, мелькали офицерские погоны. Звенели бокалы. Слышался чей-то смех.

— Идите следом!

Группа военных свернула в сторону от опасного соседства и через минуту оказалась на перроне.

Где-то неподалеку протяжно гудел паровоз. Со свистом вырвалась струя пара — белые облачка закачались в темном небе.

По перрону взад и вперед сновали военные, штатские, Слышались какие-то распоряжения, приказы. До появившихся на перроне никому не было дела. А они, tie забывая почтительно приветствовать старших по званию, шли вдоль стоявшего у перрона товаро-пассажирского поезда. Теплушки… Классный вагон… Опять теплушки… А вот сверкающий лаком и медью поручней международный вагон. Шторки в окнах задернуты.

— Чей это вагон? — спросил шедший впереди военный у смазчика.

— Какое-то начальство едет..

— Останешься здесь! — сказал военный одному из своих спутников. И, взяв из рук растерявшегося от неожиданности смазчика фонарь, стремительно поднялся по ступенькам вагона в тамбур.

— А ну, кто здесь есть? Выходи!

Из купе стали появляться растерянные полуодетые пассажиры. Они не понимали, что происходит. Здесь, в белогвардейской столице, какой-то солдат осмелился их беспокоить.

— Что это значит! — протестовал господин в чине статского советника. — Какое вы имеете право?

— Во избежание неприятностей прошу соблюдать порядок, — предупредил военный и двинулся дальше. Чиновники колчаковских министерств и ведомств его не интересовали. Он шагал от купе к купе, пока не увидел в самом конце вагона седоусого полковника. На ходу застегивая мундир, полковник двинулся ему навстречу.

— Я попрошу вас выйти отсюда. Вам здесь нечего делать. Кто вы такой?

— Красный командир.

— Не валяйте дурака, — вскипел полковник, побагровев от бешенства. — Какие тут могут быть красные!

Но, увидев направленный на его маузер, как-то сразу сник, не понимая, что происходит.

Конечно, полковник прекрасно знал, что положение белогвардейской армии далеко не блестяще. Известно ему было и о том, что «правительство» Колчака со всеми ведомствами и канцеляриями поспешило покинуть Омск.

Да и сам полковник, как и его спутники, решил убраться отсюда подобру-поздорову, не дожидаясь, когда бои завяжутся на подступах к городу. Но считалось, что красные подойдут не так Уж скоро: по всем данным, они находились еще далеко. К тому же, прежде чем войти в Омск, им надо пересечь Иртыш, а подходы к мосту надежно защищены — там и проволочные заграждения и бетонные укрепления. Пройти по льду тоже невозможно: он еще слишком тонок. Да и обороняет город не какой-нибудь сброд, а отборные офицерские части. Чтобы прорвать оборону, нужны немалые силы. Если и сумеют это сделать красные, то только после длительных и упорных боев.

Советское командование, понимая это, решило избежать лобовых, кровопролитных атак, а подготовить наступление внезапным захватом железнодорожной станции. Значение такой операции было ясно каждому, Но выполнить ее — значит ринуться в самое «пекло», да не «очертя голову» — нанести удар не только смелый, но точный и хладнокровный. Кому ж возглавить такую операцию, как не Вострецову! Он — признанный мастер рейдов по тылам противника, ему и «карты в руки».

Еще засветло двинулись волжцы вдоль полотна железной дороги и к наступлению темноты подошли к Иртышу недалеко от моста.