Четверо легендарных

Стоило взглянуть на лица пленных, становилось ясно, что появление красных — полнейшая неожидан-кость. Да и приказ генерала Пепеляева, обнаруженный в палатке командира отряда, убеждал, что белые чувствуют себя в полной безопасности. Однако самого командира среди пленных не оказалось: ему удалось бежать.

Командующий встревожился…

Разоружив охотский отряд белогвардейцев, Вострецов погрузил бойцов на «Индигирку» («Ставрополь», забрав раненых и пленных, ушел во Владивосток) и снова отправился в плаванье. Целый день шел пароход вдоль Охотского побережья. Высадились на берег за сто километров от расположения главных сил пепеляевцев, чтобы подобраться к врагу незаметно. Ради этого третий день шагали бойцы по снежному бездорожью, изнемогая от усталости.

А теперь, узнав от сбежавшего офицера о приближении красных, пепеляевцы могут рассыпаться по отдаленным селениям, по таежной глухомани, и борьба станет затяжной. Да и сил потребуется куда больше.

Значит, остается одно; стремительным марш-броском преодолеть оставшуюся часть пути. А привал? Что поделаешь — опять не до отдыха…

Снова, вытянувшись цепочкой, шагает отряд.

— Ну как, скоро доберемся до цели? — спрашивает Вострецов у проводника.

— Скоро, командир, скоро.

А вокруг все та же бескрайняя равнина. Кажется, конца ей нет.

Вспомнилось вдруг Вострецову, как совсем недавно попал он к врачу — заставили, уговорили: с легки-ми неладно. Осмотрел его врач и говорит: «Вам бы поехать в Крым, отдохнуть и подлечиться». Вострецов согласился с врачом, только отправился не на Крымское, а на далекое Охотское побережье. И вот шагает впереди отряда рядом с проводником-тунгусом, так же, как и он, не расставаясь с набитой крепким махорочным табаком трубкой.

КОНЕЦ ПЕПЕЛЯЕВЩИНЫ

Командующий подозвал пленного:

— Поведешь прямо к штабу. И без шума!

Прижимаясь к домам, красноармейцы двинулись по улице поселка.

— Здесь! — сказал пленный, когда отряд подошел к большому бревенчатому дому.

— Окружить! — распорядился командующий, а сам решительно направился к двери.

Постучал. Но на стук никто не ответил. Постучал сильнее. Снова тишина.

Неужели опоздали? Может, штаб уже опустел — белые собирают силы по окрестным поселкам, чтобы нанести нежданный удар? А может быть…

В доме послышались торопливые шаги, приглушенные голоса.

Вострецов постучал сильнее, решительнее.

Дверь приоткрылась.

— Кто? — строго спросил офицер.

— С вами говорит командир красного десанта. Со мной полторы тысячи штыков (у Вострецова не было и семисот, но надо, чтобы те, кто притаился там, в доме, поняли: сопротивление бесполезно), командующий подтолкнул к двери пленного:

— Говорите!

— С вами говорит капитан Занфиров, — после минутного колебания дрожащим голосом произнес пленный. — Охотск в руках красных. Советую сдаться…

Как будто сделано все. Теперь остается ждать. Там все еще шепчутся. Не знают, что предпринять, на что решиться.

Наконец дверь открылась.

Керосиновая лампа с закопченным стеклом освещала большую неприбранную комнату, заставленную десятком кроватей. Возле них стояло несколько полуодетых растерянных офицеров.

Белогвардейцы знали о приближении отряда, просочились-таки слухи из Охотска. Но считалось, что если и доберутся красные до Аяна, то только со стороны моря. А к этому пепеляевцы подготовились. На берегу была установлена батарея пушек, день и ночь дежурили дозорные, наблюдавшие за заливом. Белогвардейцы чувствовали себя в Аяне в полной безопасности. О том, что красные могут появиться со стороны суши, и в голову никому не приходило. Снежное бездорожье казалось надежной защитой. И вот красные здесь.

— Кто из вас Пепеляев? — спросил Вострецов.

— Я, — ответил обрюзгший военный, придерживая на груди незастегнутый френч.

— Сдайте оружие!

Пепеляев протянул револьвер и тяжело опустился на стул.

— Дайте приказ о сдаче гарнизонов в соседних поселках, — предложил Вострецов.

Генерал вытащил блокнот, написал приказ, в котором советовал белогвардейцам последовать его примеру, и задумчиво посмотрел в окно. Может быть, генералу вспомнилось время, когда после разгрома Колчака он бежал в Харбин и работал там ломовым извозчиком, пока снова не решил взяться за куда более сомнительный промысел: «спасение России от большевиков». Может быть, сожалел о накопленных богатствах, которые теперь не попадут к нему в руки…

Хоть в белогвардейской банде и называли друг друга «братьями», цели у пепеляевцев были разбойничьи. При обыске в штабе обнаружили не только запасы оружия — включая американские карабины, — но и личные запасы «брата» генерала и его офицеров.