Четверть века назад. Часть 2

— Мзда приличная, а? тутъ же полюбопытствовалъ узнать «фанатикъ» подмтившій это движеніе, и успвшій уже сойтись съ Ферапонтовымъ на самую короткую дружескую ногу.

— Извстно, люди богатые, могутъ! промычалъ тотъ, — а только я все же предпочелъ отклонить дальнйшее полученіе таковой, добавилъ онъ съ выраженіемъ грубоватой бурсацкой ироніи.

— Что такъ?

Докторъ помолчалъ.

— Баре большіе! Съ ними и говорить-то какъ не знаешь… Да и субъектъ очень ужь нжный, принимать на свою отвтственность тоже штука опасная можетъ быть! какъ бы неохотно пояснилъ онъ наконецъ.

Вальковскій глубоко вздохнулъ. Онъ по-своему искренно любилъ княжну и желалъ ей всякаго блага, что не мшало ему узжать теперь въ Москву изъ боязни отвтственности предъ Ашанинымъ за то что чуть не уморилъ ее на мст, и изъ желанія поскоре отдлаться отъ самой мысли о ней въ затяхъ какого-либо новаго «театрика», хоть бы въ Замоскворчьи, у того же знакомаго ему купца Телятникова у котораго устраивалъ таковые «за полтораста цлкашей». Таковы люди!..

А Лину между тмъ, чувствовавшую себя еще слишкомъ слабою чтобы подняться на ноги, перекатили въ большомъ кресл изъ спальни въ кабинетъ, къ отрытому въ садъ окну, куда она просила подвезти ее, и гд вскор очутилась одна со старикомъ-смотрителемъ (Аглая Константиновна, никогда, а теперь тмъ мене не умвшая находить предметы разговора съ дочерью, и которую къ тому же давно ждали и чай и Зяблинъ въ ея ситцевомъ кабинет, отправилась туда почти тотчасъ вслдъ за отъздомъ доктора.)

— Вамъ не тяжело оставаться со мной, скажите? начала двушка;- а я, примолвила она, не ожидая отвта, — мн бы хотлось чтобы вы всегда оставались тутъ, со мною…

Онъ поднялъ на нее свои большіе голубые глаза… Они мгновенно подернулись влажнымъ туманомъ, и онъ, въ перепуг чтобы не испугалась она, отвернулся смущенный и безмолвный,

Лина провела рукой по лицу.

— Какъ удивительно Богъ все устраиваетъ… Мы съ вами разъ только видлись и говорили, а между тмъ еслибы меня вчера, когда я совсмъ пришла въ себя посл этого обморока, еслибы меня спросили чье лицо было бы мн всего пріятне видть подл себя, я бы, кажется, прямо указала на васъ… И вдругъ именно вы! Скажите, какимъ чудомъ вы здсь?

Онъ ей разсказалъ свою встрчу въ город сначала съ Вальковскимъ, отъ котораго узналъ о случившемся съ нею, потомъ съ Ашанинымъ, предложившимъ ему хать съ нимъ въ Сицкое, на что онъ согласился, зная что Ферапонтовъ можетъ пріхать не скоро, и полагая что онъ, имя кое-какія медицинскія свднія, могъ на первыхъ порахъ оказать ей нкоторую помощь.

— Да, сказала она, тихо улыбаясь, — и привели меня въ чувство… Помните, когда мы съ вами познакомились, вы мн сказали что, если вы мн будете нужны, вы всегда явитесь… И вотъ явились! И больше никого не надобно, промолвила она страннымъ тономъ.

Ющковъ недоумло поглядлъ на нее.

— Maman хочетъ посылать въ Москву за докторомъ? продолжала она черезъ мигъ.

— Да.

— Онъ мн не поможетъ.

— Почему вы думаете, княжна?

Она поглядла вдаль, въ садъ съ его зелеными вершинами, по которымъ играли золотые лучи солнца, обернулась затмъ къ нему какъ бы для отвта… но не отвтила, а спросила:

— Владиміръ Петровичъ… Ашанинъ здсь? Или я во сн видла вчера?

— Здсь, подтвердилъ старикъ, — онъ тутъ рядомъ въ комнат до утра пробылъ, пока вы не заснули и я отъ васъ не ушелъ.

— И онъ добрый… очень добрый, прошептала Лина, и примолкла… Какая-то глубокая, внутренняя тоска выразилась вдругъ въ чертахъ ея лица.

— Василій Григорьевичъ, неожиданно проговорила она, — знаете что, я дурная! Мн надобно, я хочу его видть… и вмст съ тмъ боюсь…

Онъ понялъ (наканун, дучи въ Сицкое, Ашанинъ счелъ нужнымъ объяснить ему причину обморока княжны), и поспшилъ возразить:

— Напрасно вы боитесь, Елена Михайловна; я полагаю что онъ васъ скоре успокоить можетъ чмъ причинить лишнюю тревогу.

Легкій румянецъ зааллъ на ея блдныхъ щекахъ.

— Да?… Скажите, вы знаете? протянула она, многозначительно глядя ему въ глаза.

— О… Объ Офеліи и Гамлет? сказалъ онъ съ улыбкой посл легкаго колебанія.

— Да!.. Я не скрываю… ни отъ кого! молвила она медленно закачавъ головой, и все также не отрываясь отъ него взглядомъ.

— Вы божественное существо, Елена Михайловна! восторженно вскликнулъ старый идеалистъ, изъ глазъ котораго на этотъ разъ уже прямо брызнули слезы.

— Не надобно этого говорить, грхъ! усмхнулась и она теперь. — Такъ вы думаете я могу повидаться съ нимъ… съ Владиміромъ Петровичемъ?…

— Я полагаю, княжна, если только вы не станете волноваться; для васъ это вредно!..

— Нтъ, нтъ! Я вдь знаю что мн нужны силы… чтобы дождаться его, добавила она съ какимъ-то опять загадочнымъ выраженіемъ.

Юшковъ ушелъ за Ашанинымъ, который, уснувъ на зар весь одтый на диван въ бывшей комнат Надежды едоровны, только-что проснулся въ эту минуту и приводилъ кое-какъ въ порядокъ свое измятое платье и спутавшіеся во время сна волосы.

Входя ко княжн онъ наладилъ черты свои на такое спокойное, чуть не веселое выраженіе что одинъ видъ его произвелъ на нее благотворное впечатлніе. Она протянула ему съ кресла свою тонкую, прозрачно блую руку.