Четвертое крыло

Нужно было найти сапоги и убраться отсюда, пока я не выставила себя еще большей дурой.

— Оказывается, я не могу доверять Лиаму, который не сообщил о смертельной опасности, и не могу доверять Рианнон, которая недостаточно хорошо тренировала тебя, раз Барлоу так легко положил тебя на лопатки, и с этого момента я все беру на себя.

— Что берешь на себя? — я прищурилась.

— Все, что касается тебя.

На следующий день, в часы, когда мы бы занимались полетами, если бы не завывающие ледяные ветра, Ксейден вызвал меня на мат. К счастью, на этот раз в рубашке, поэтому меня не отвлекало то, что под ней. Нет, мало того что он надел боевую защиту и сапоги, он и вооружился до зубов — не меньше, чем десятком кинжалов в десятке ножен.

Это же токсично, что меня так притягивает этот его вид? Наверняка. Но сто́ит только взглянуть — и температура сама так и подскакивает.

— Не бери свои кинжалы, — велел он, и почти десяток всадников оглянулось на нас с других матов.

Хотя бы Лиам тренировался в паре матов от нас, с Даином. Большинство отрядов тоже собралось здесь, пользуясь внезапным свободным временем, поэтому, к счастью, все были заняты тренировками, вместо того чтобы пялиться на нас.

— Но ты же вооружен, — я выразительно показала глазами на его многочисленные ножны.

— Либо ты мне доверяешь, либо нет, — он слегка закинул голову, еще больше обнажая метку, вьющуюся по его шее.

Той самой, что я ласкала рукой, пока он прижимал меня к крепостной стене больше месяца назад.

Так, все. Не думать об этом.

Но мое тело вспоминало без труда.

Я сделала долгий выдох, отошла к краю мата, достала все свои кинжалы и все выигранные и выложила их на полу.

— Разоружилась. Теперь доволен? — Я повернулась к нему и подняла руки. Длинный рукав скрывал бинт на руке, но рана напоминала о себе. — Хотя можно было бы и подождать пару дней, пока у меня рука не восстановится.

Швы тянули, но вообще бывало и хуже.

— Нет, — он покачал головой, обнажил один из кинжалов и двинулся на меня. — Врагам насрать, ранена ты или нет. Они будут этим пользоваться. Если не знаешь, как сражаться через боль, погубишь нас обоих.

— Ну ладно, — я раздраженно сменила стойку. Откуда ему знать, что мне всегда больно. Это уже моя зона комфорта. — Здесь ты прав, признаю.

— Ну, спасибо за великодушие, — хмыкнул он, и я постаралась подавить волну тепла внизу живота. Он поднял руку ладонью вверх, показывая мне клинок с удивительно коротким лезвием. — Проблема не в том, как ты дерешься. Ты быстрая и с августа стала весьма устойчивой. Проблема в том, что у тебя слишком легко отнять кинжалы. Тебе нужно оружие под твое телосложение.

Хотя бы не сказал «под твои слабости».

Я рассмотрела кинжал в его руке. Красивый, с прочной черной рукояткой, гравированной тирскими узлами, старинными мифическими рунами, состоящими из запутанных спиралей и переплетений. Этот клинок явно довели до смертельного совершенства.

— Впечатляет.

— Он твой.

Я вскинула голову. Но в ониксовых глазах не было ни намека на ложь или шутку.

— Я добыл его для тебя. — Уголки его губ слегка изогнулись.

— Что? — У меня раскрылся рот и сжалась грудь.

Он потратил время, чтобы добыть для меня нож? Блин. О таких чувствах я правда не просила. Теплых, сбивающих с толку чувствах.

— Ты слышала. Бери.

Сглотнув неожиданный комок в горле, я взяла у него клинок.

— Кто его сделал?

— Знаю нужного человека.

— В квадранте? — у меня вскинулись брови.

— Ты удивишься, кого только не узнаешь здесь за три года. — Улыбка все подергивала уголок его рта, и я открыто пялилась на нее, не сразу вспомнив, где мы.

— Невероятно. — Я покачала головой и вернула клинок ему. — Но ты же знаешь, я не могу его принять. Нам разрешено иметь только то оружие, которое мы выиграем.

Разрешались только вызовы или соревнования. Я уже давно приглядывалась к одному арбалету, но пока плохо им владела.

— Вот именно. — Он улыбнулся на долю секунды, а потом налетел быстрее, чем я представляла возможным.

Он был даже быстрее Имоджен, когда выбил из-под меня ноги одним ударом, ловко уложив на мат.

Легкость, с которой он положил меня на лопатки, одновременно ужасала и… невероятно заводила, особенно если учесть вес его бедер на моих. Потребовалась вся сила воли, чтобы не поднять руку и не убрать выбившийся локон с его лба. Это была ошибка.

Что ж, это воспоминание меня хотя бы остужает.

— И чего ты пытаешься доказать своими приемчиками? — спросила я, прекрасно понимая, что он намеренно не стал выбивать из меня дух.

— На мне сейчас десяток таких клинков, так что начинай меня разоружать, — он саркастически поднял бровь. — Если только не знаешь, что делать с противником, когда он на тебе, но это уже совсем другой вопрос.

— Я знаю, что делать с тобой на мне, — тихо огрызнулась я.

Он опустился к моему уху:

— Тебе не понравится, что будет, если попробуешь меня столкнуть.

— А может, понравится. — Я повернулась так, чтобы только чуть задеть губами его ухо.

Он отдернулся, и жар в его глазах сказал мне, что он отлично знает, в какой позе мы находимся.

— Обезоружь меня раньше, чем я проверю эту гипотезу на глазах у всего зала.