Четвертое сокровище

— Ну тогда вы могли бы начать свою официальную деятельность с обучения меня.

— Ну не знаю… Сэнсэй — все еще сэнсэй, мне нужно подумать.

Когда они зашли в спальню сэнсэя за одеждой. Тина остановилась в дверях. Комната, очень простая — там были только комод и футон, свернутый у торшера, — выглядела так, будто сэнсэй был в этом доме проездом, а не жил тут больше двадцати лет. Когда Годзэн открыл комод, она заметила каллиграфический свиток на стене. Когда она подошла ближе, наставник сказал:

— Вот его одежда — что вы хотите ему отвезти?

Тина отвернулась от свитка и помогла Годзэну собрать одежду и сложить ее в рюкзак. Годзэн задвинул ящики, после чего они зашли в студию, где он собрал еще кое-что — тушечницу, печать сэнсэя, пузырек красной туши — и отдал это Тине. Тина взяла все это и тоже сложила в рюкзак.

По пути в большую комнату Тина сказала:

— Я нашла одну очень интересную книгу — «Историю Тушечницы Дайдзэн».

— Да, я слышал о ней, а что вас заинтересовало?

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог ее перевести.

— Извините, я плохо перевожу с японского на английский. Вот наоборот — лучше.

— Я думаю, вы бы справились. Вы ведь разбираетесь в каллиграфии и знаете о школе Дайдзэн.

Годзэн принялся убеждать ее, что кто-нибудь другой справится гораздо лучше.

Сан-Франциско

После того как Тина ушла, Годзэн поехал в отель «Ми-яко». В холле он встретился с сэнсэем Арагаки и Мистером Робертом. Они пошли в маленький ресторанчик в Японском квартале по соседству с антикварной лавкой. Когда они сели, Годзэн заказал пиво «Саппоро» и отчитался о встрече с Тиной — рассказал, что она вдруг очень заинтересовалась Тушечницей Дайдзэн и даже попросила его перевести «Историю Тушечницы Дайдзэн».

— Говорил я ей, что нужно учить язык, — заметил Мистер Роберт на прекрасном японском.

Арагаки хмыкнул:

— Как я и боялся. Нужно скорее делать ход.

— Какой ход? — спросил Годзэн.

— Чем больше Тина Судзуки узнает, тем вероятнее, что она захочет оставить тушечницу себе, — сказал Арагаки. — Кандо разрабатывает план. — Он взял бутылку «Саппоро» и наполнил стаканы.

Интерлюдия

Ранний вечер

Июль 1977 года

Киото, Япония

Душный жаркий день подходил к концу Кандо хотелось одного — залезть в прохладную ванну, выпить пива и съесть холодной лапши «соба» на ужин. Он составлял отчеты о работе за день, как вдруг дверь неожиданно распахнулась. Он обернулся и сразу узнал Тэцуо Судзуки — ведь он столько раз видел его фотографии. Два громилы с ним были не знакомы, но Кандо знал такой тип и догадался, зачем они пришли.

— Я Тэцуо Судзуки. Но я уверен, что вы меня знаете.

— Да, знаю, — подтвердил Кандо. Он сам удивился, что голос его не дрогнул.

— Сообразительный, — заметил Судзуки громилам. Его спутники промолчали — они не сводили глаз с Кандо.

Судзуки начал ходить по кабинету, рассматривая фотографии цветов в дешевых рамках, которые Кандо унаследовал от предыдущего арендатора. Он остановился у лицензии на ведение сыскной деятельности.

— Да вы настоящий частный детектив.

Кандо ничего не ответил.

Обращаясь к лицензии в рамочке, Судзуки сказал:

— Ну а коли так, вы должны знать, зачем я здесь.

— Я знаю, — сказал Кандо.

Судзуки повернулся к нему:

— Тогда расскажите мне.

— Кажется, в этом нет необходимости.

Глаза Судзуки сузились:

— Расскажите.

Медленно и глубоко вздохнув, Кандо сказал:

— Я вел расследование, которое, возможно, как-то Коснулось вас.

— Никаких «возможно».

Кандо кивнул:

— Никаких «возможно». Конечно, вам это не нравится. Я понимаю. Скажите, чего вы хотите?

Судзуки ухмыльнулся. У него были ровные белые зубы.

— Разумное предложение. Перейдем к делу. Я хотел бы получить доступ ко всей информации, касающейся моей жены.

— Я бы не стал, — сказал Кандо, — но если я откажусь, ваши друзья наверняка зададут мне хорошую трепку, а потом разнесут мой кабинет и все равно найдут.

Судзуки коротко кивнул:

— Я же сказал — сообразительный.

Кандо пожал плечами и повернулся к картотеке, вытащил нужные отчеты и отдал Судзуки. Тот сел на стул и быстро просмотрел их.

— Очень профессионально. Я возьму с собой.

— Конечно, — сказал Кандо. — Думаю, что теперь я все-таки получу свою трепку.

— Если хотите.

— Не очень.

— Вот что я вам скажу: я отложу трепку, как вы ее называете, если вы кое-что для меня сделаете.

— Что?

— Когда у меня будет работа, где потребуется наш опыт, я позвоню вам, и вы ее выполните без колебании. Конечно, я вам заплачу — я не прошу работать бесплатно, — но если вы когда-нибудь откажетесь, ваша отсрочка закончится.

Сан-Франциско

Тине никогда особо не нравилось носить кимоно. Когда она была маленькой, ей пришлось надеть его для какой-то школьной пьесы. Тетя Киёми помогла им с Ханако выбрать детское кимоно в лавке в Японском квартале. Но хуже всего — оби. Его так сильно затянули, что она едва могла дышать. В таком наряде трудно было ходить: ей приходилось скользить, едва сгибая ноги и почти не отрывая их от пола. Не говоря уже о красивых, но очень неудобных сандалиях и специальных носках с большими пальцами, которые ей тоже пришлось надеть.