Четвертый

— Ильия, ты знаешь, кто такие скелле. Предполагаю, что ты знаешь и то, что мы вынуждены постоянно контролировать свой дар просто для того, чтобы жить среди людей.

Невероятная догадка прокатилась по телу, поднимая дыбом исчезнувшие волосы. Это было слишком, и я отбросил ее в сторону, но мое тело почему-то было уверено, что я прав. Лау между тем после небольшой паузы продолжила:

— Но по своей природе мы остались женщинами. Нам важен, более того, необходим тот момент, когда мы могли бы полностью расслабиться, отдавшись гормональной буре тела, — она вновь взяла паузу, кажется, всматриваясь в мое лицо, — практики, которые применяют скелле для того чтобы подавить такое стремление, вполне эффективны, но, на наш взгляд, скорее калечат нас, чем помогают хранить равновесие. Может, ты не знаешь, но монашеский обет, к которому прибегают скелле на западе, вызван именно этим обстоятельством, а вовсе не религиозными соображениями. С чего бы богам требовать подобную жертву? Наше древнее разногласие с сестрами связано с убеждением, что подобное самоограничение меняет личности тех, кто прибегает к нему, — она явственно вздохнула, — да ты и сам заметил, что твоими противниками в ордене были сестры, а не скелле вообще.

Я кивнул. Неужели я прав? Даже не пытаясь отвечать, я ждал — сказала «А», говори «Б». Но пауза затягивалась.

— В любом случае они при этом оправдывались вполне конкретной заботой о судьбе и безопасности всего Мау, — заметил я, чувствуя себя полным идиотом.

Неожиданно заговорила Ной. Ее голос как будто опустился еще ниже:

— Иногда самые искренние и высокие идеи, на самом деле, питаются скрытыми инстинктами. Образцы самого высокого подвижничества часто скрывают под собой зов плоти, а не устремления разума.

В ушах звенело. Я заметил движение Лау, повторно коснувшейся рукой своей подруги.

— Тебе, конечно, не приходило в голову, Ильия, что твоя супруга вовсе не боится того, что произойдет с тобой в храме. Аристократы такого уровня отлично помнят порядки, царившие накануне Катастрофы. И кто, как не они, прекрасно знают, кто породил это бедствие. К тому моменту последний эль, Руэтхэ, уже скончался. И Ана не может не знать о традиции!

— Традиции, традиции… — я обнаружил, что мой голос тоже неожиданно просел, откашлялся. — Вы так не назвали, что же это за традиция.

Раздался смешок. Старшая скелле восточной части ордена хихикнула, как девчонка:

— Не хитри, эль! Я вижу, ты уже все понял. Только с тобой скелле может расслабиться — в постели, — она вновь хихикнула, — а традиция — в те времена эль спал с тремя выбранными счастливицами, — ее силуэт крутанулся на фоне блестящего океана, — так и быть, будем считать, что одну ты уже выбрал.

Ну, ни хрена же себе! Сбылась мечта прыщавого идиота! О, если бы мне было лет пятнадцать! Но я вполне себе состоявшийся мужик. Секс для меня давно уже не только увлекательная процедура, но и куча последствий, платить за которые приходится по полной. Еще на Земле довелось выучить это на собственной шкуре. Точнее, не на шкуре, но опустим подробности. Казалось бы, что тут такого? Красивые женщины жаждут твоего внимания! Сквозь нахлынувшее возбуждение я умудрялся видеть огромную кучу проблем — от женской ревности, которая, между прочим, бывает буквально убийственной — особенно если мы говорим о скелле, до политических нюансов. Девушки молчали, я, как идиот, молчал в свою очередь. Очнись, Илья! Отказать женщине — оскорбить ее! Да и как это сделать?! Я же не деревянный, у меня тоже, простите, гормоны. Верхушка местного ордена оказалась отнюдь не пожилыми монашками, а весьма привлекательными особами.

— Милые дамы! Лау! Ной! Простите мое молчание — у меня просто перехватило дыхание. Вы, надеюсь, понимаете? — я улыбнулся, стараясь не выглядеть похабно.

— Понимаем, — Лау захихикала. Ной, наконец, оттаяв, решительно вернулась к своему креслу, уселась в него неестественно прямая и уставилась на свой бокал, не поднимая взгляда.

— Признаюсь, что такой поворот — полная неожиданность для меня! И, конечно, я уже весь окунулся в приятные перспективы. Но, — я глубоко вздохнул, — вы же не простые девушки. Такие никогда не оказались бы на ваших местах, во главе могущественного ордена! Позволю просить — я все же неместный, описать, как вам видятся последствия восстановления этой волнующей традиции.

Я успел заметить лишь отблеск быстрого взгляда Ной. Лау легко, как будто танцуя, вернулась к столу и остановилась за креслом. Стало заметно, что ее лицо немного зарумянилось, но взгляд был твердым и уверенным. Она пожевала красивые губы, нахмурилась:

— Последствия? Какие последствия? Ты, Ильия, наверное, даже не обратил внимания на то, что никакого брака с Аной не оформлялось. Мы точно это знаем, потому что это тоже часть традиции. Такой брак невозможен не только потому, что ты не аристократ, а и потому, что ты эль. Ты не можешь быть мужем трех жен! И на то много причин. Не вижу нужды их объяснять. Просто поверь! Ана никогда не будет твоей женой. Достаточно и того, что она избранная, одна из трех.