Четвертый долг

― Успокойся, прошу тебя. Я признаю, что совершила несколько вещей, которые не поддаются логике. Даю себе отчет, что выставила всю семью на посмешище, опровергая все ваши слова, отчего полиция умыла руки, но все это уже не имеет значения. ― Одарив его неуверенной улыбкой, я вытерла глаза, стараясь не терять самообладания. ― Важно, что ты еще жив. Что со мной все в порядке, и что мы готовы нанести ответный удар.

Его челюсть напряглась.

― Ты права, они ответят за все. Я жажду, чтобы каждый их Хоуков был мертв.

― Не каждый из них заслуживает смерти, ― от тона Жасмин повеяло холодом.

Я посмотрела на нее, тепло улыбнувшись.

― Только самые гнилые из них.

Он жив.

Он жив.

Наши братья еще с нами.

― Они все напрочь прогнившие. Все до единого, ― прорычал Вон.

Жасмин нахмурилась.

У нас не было времени на пререкания.

― Мы обсудим это позже. А сейчас, скажи мне, с тобой все в порядке? Нет переломов или чего-то в этом роде?

Вон вздохнул, вновь прижав меня к себе. Сила объятий свидетельствовала о том, что, если не брать в расчет несколько синяков, он в порядке.

― Я сильнее, чем может показаться, сестренка.

Вон беспрестанно касался меня, заправляя мои волосы за уши, скользя пальцами по моим щекам и рукам. Это было наполнено нежностью, но не продиктовано любовью или потребностью в единении.

С тех пор, как нашу маму забрали Хоуки, Вон залечивал мои раны. Находил меня распростёртой после атаки вертиго у подножия лестницы, и закрывал пластырем царапины на моих ладонях. Каким-то невероятным образом он всегда оказывался рядом, если я падала и расшибалась ― и всегда при нём были бинты и обезболивающие для его непутёвой сестрёнки.

Он так привык к тому, что я постоянно травмировалась, что выработал какую-то свою систему. Свой ритуал.

Если ты упадёшь, можно солгать, что тебе не больно, просто отмахнуться, словно это пустяк. Но прикосновение всегда выдаст правду о том, насколько серьёзна рана. Пальцы почувствуют жар от нового синяка, или воспаление от перелома.

Даже поранившись сам, он всё равно в первую очередь старался помочь мне и защитить меня.

― Я в порядке, Ви. Честное слово, ― оттолкнув брата, сказала я.

― Нам нужно вытащить тебя отсюда. ― Вон спустил ноги с кровати. ― Сегодня. Сейчас.

― Ты никуда не пойдёшь.

Мы одновременно посмотрели на Жасмин. Она подкатилась ближе и сложила руки на коленях, будто сама невинность. Но я ни на секунду в это не поверила. Под своим покрывалом эта женщина могла прятать целый арсенал.

― Я предоставила вам возможность увидеться, хотя могла этого и не делать. А теперь ты пойдёшь со мной.

― С тобой я никуда не пойду. ― Напрягся Вон, с силой сжав мою руку. ― Я забираю сестру, и мы уходим.

― Нет. ― Жасмин изменилась в лице. ― Ты сделаешь так, как скажу я.

Я замерла. Я снова на распутье. Ведь раньше я целиком и полностью принадлежала Вону. Он моя кровь. Он практически моя копия. Но его место в сердце занял другой мужчина.

Который умер, но восстал из мёртвых.

И мы уже никогда не будем так близки с братом, потому что никогда не будем нуждаться друг в друге, как прежде.

Это было грустно, но в то же время приносило некое освобождение.

― Так и есть, Ви. Мы не можем уйти. Пока что.

― Что это, нахрен, значит? ― выпучив глаза от возмущения, воскликнул Вон, а потом, ткнув пальцем в Жасмин, произнёс: ― Погодите-ка… кто ты такая? ― Голос его упал до шипения. ― Ты одна из них? Потому что если так, убереги Господь, я сверну тебе шею и не посмотрю, девчонка ты или нет.

Жасмин не отступила. Она даже не вздрогнула.

― Если ты спрашиваешь Хоук ли я, то ответ будет ― да. Если ты спрашиваешь, люблю ли я своих братьев так же сильно, как ты любишь свою сестру, то ответ будет ― да. Но если ты спросишь, на чьей я стороне ― ответить будет не так-то просто.

Вон отпустил меня, встал с кровати и навис над женщиной в инвалидном кресле. Его немного качало, но и это не помешало ему глубоко вдохнуть и заставить пространство в комнате вибрировать от напряжения.

― Если всё сказанное тобой правда, то, наверняка, ты знаешь, что я чувствую, и что сделаю всё для того, чтобы защитить сестру. И никогда я не поставлю твои желания вперёд её. Никогда.

Жасмин сжала зубы, а в глазах вспыхнуло разочарование наряду с беспокойством за Джетро и Кеса. Чем дольше мы препираемся, тем меньше времени у нас остаётся.

Мы им нужны. Срочно. Пока не слишком поздно.

― Вон, послушай…

― Нет, Нила, это ты послушай. Я не знаю, как она промыла тебе мозг, но на этом закончили. Они все ― скверна и потому должны умереть. ― Он сделал шаг к Жасмин. ― И если ты, нахрен, не откатишь с моего пути, будешь первая, кто отправится к праотцам.

Она практически пригвоздила его взглядом, вызывающе вытянув тонкую шею.

― Я расскажу вам кое-что, мистер Уивер, что вы наверняка не знаете. А затем мы увидим, будете ли вы делать то, о чём вас просят.

Вон фыркнул, но Жасмин проигнорировала этот выпад.