Четвертый долг

Молчание.

― У меня для вас хорошие новости. Он только что очнулся. Даю ему трубку.

Прикрыв ладонью микрофон, доктор передал мне аппарат. Мысли понеслись вскачь, подкидывая различные варианты. Я покачал головой. Что, если это ловушка? Что, если на том конце провода Бонни?

Увидев моё колебание, доктор не отступил, а лишь пояснил:

― Это ваша сестра. Она звонит каждый час в течение последних трех дней. Честно говоря, это немного раздражает, скажите уже, что с вами всё в порядке. ― Вложив трубку мне в ладонь, док продолжил: ― Поговорите с сестрой и отдыхайте. Позже я зайду, чтобы ответить на вопросы, которые у вас ещё, возможно, возникнут. И ещё нужно будет посмотреть, уменьшить дозу обезболивающих или, наоборот, поднять. И оставайтесь в постели, иначе ата-тат.

Я крепко сжал в руке гаджет.

Не обещаю.

Я сбегу, как только смогу дышать без желания заблевать всё вокруг.

Меня затрясло от накатывающей тяжёлым валуном усталости, и от мысли, что вот-вот я поговорю с кем-то, кто сейчас находится в Хоукскридже, с кем-то любимым. С кем-то, кого я сильно подвёл. Так же сильно, как подвёл Нилу.

Дождавшись, когда за доктором и медсестрой закроется дверь, я поднёс телефон к уху:

― Ал-алло?

Тишина в трубке резала слух.

― Ал-алло? Ты там?

На том конце провода послышался вздох:

― Ну наконец-то, засранец.

Сердце ускорило ход.

Я может и подвёл Нилу.

Я, может, уже был бы мёртв.

Но Жасмин совершила невозможное. Она сохранила мне жизнь, и я мог быть уверен, что она то же самое сделает и для Нилы.

― Ты в-всегда была уп-пёртая, Жас.

― Боже, это действительно ты, ― голос её сорвался, и Жасмин разревелась.

Потом сестра рассказала, что она сделала и как спасла нас. Как Фло поддерживал в нас жизнь, пока не удалось тайком вывести нас из поместья. Как они прятали нас в склепе, как пытались лечить, оставив медленно превращаться в скелеты под домом, в котором прошла вся моя жизнь. Как они пытались обмануть время, чтобы успеть перевезти нас в безопасное место, пока не стало слишком поздно.

Я в огромном долгу перед Фло, и щедро отплачу ему. И теперь я больше не буду недооценивать сестру или принимать её как должное. Поверить не могу, что она добровольно покинула Хоукскридж.

После посвящения всей своей жизни поместью, ей удалось завладеть одной из многих машин в нашем гараже и, каким-то образом, доставить нас с Кесом в больницу. Судя по словам врачей, это был героический поступок. Час или два и Кестрел был бы мёртв, а вскоре после него и я.

Я понятия не имел, как ей это удалось. Телефонный разговор был кратким, тихим… довольно быстрым, чтобы Бонни не смогла подслушать. Ее облегчение было искренним, но она что-то скрывала от меня.

Что-то, что я хотел выяснить.

После того, как я повесил трубку, медсестра появилась в палате и вопреки моему желанию ввела капельницу успокоительного.

Я не мог избежать этого. Я не мог оценить, насколько слаб. Все, что мог, это погрузиться в глубины сна, словно накаченный наркотой придурок. Нила не навестила меня в этот раз, и через несколько часов я проснулся, испытывая боль и ярость.

После пробуждения все мои мысли были посвящены Кестрелу. Мое сердце было разбито из-за моего брата.

По словам дока, он все еще не пришёл в себя, и находился в реанимации, погруженный в искусственную кому. Пуля, от которой я спас Жаз, прошла «навылет». Луиль сказал, что я был «везунчиком», счастливой случайностью, е*аным чудом. Кости не раздроблены, органы не повреждены. Одно входное и выходное отверстие, оставляющее кровотечение и заражение, но в остальном я был нетронут.

Но если я был чудом, то у меня были определенные обязательства и привилегии.

Привилегии, которыми я непременно воспользуюсь, чтобы покончить с человеком, который убил меня.

И обязательства, которые я намеревался выполнить теперь, когда был свободен.

Я восстал из мёртвых.

И я навлеку адский гнев на своих врагов.

ГЛАВА 9

Нила

Запись в дневнике, Эмма Уивер.