Четвертый путь

Вы должны понять, что различие в значении этих слов – «философский», «теоретический» и «практический» – совершенно противоположно их обычным значениям. Философский – это наиболее легкий подход, теоретический – труднее и полезнее, а практический – самый трудный и полезный. Есть философское знание – самые общие идеи, есть знание теоретическое – когда вы высчитываете вещи, и есть практическое, когда вы наблюдаете и делаете эксперименты. На философском языке вы говорите не столько о вещах, сколько о возможностях – другими словами, вы не говорите о фактах. На теоретическом языке вы говорите о законах, а на практическом говорите о вещах на той же шкале, где находитесь сами, то есть о фактах. То есть в действительности здесь существует различие в шкале.

Вещи могут быть взяты на этих трех шкалах, и многие вещи меняются полностью в соответствии со шкалой, на которой они берутся: на философской шкале это одно, на теоретической другое, а на практической нечто третье. Попытайтесь найти примеры. Что-то можно взять на всех трех шкалах, что-то только на двух, а что-то на единственной. Даже говоря с самим собой, человек не должен смешивать эти три шкалы, иначе он будет создавать еще больше путаницы, чем уже есть, и понимать все меньше и меньше.

В. Является ли усилие самовоспоминания практическим?

О. Оно может быть практическим, оно может быть теоретическим, и оно может быть философским.

В. Объективное сознание принадлежит, по-видимому, философской шкале?

О. Совсем наоборот: оно весьма практическое. Но если вы имеете виду его значение для нас, тогда, конечно, объективное сознание – это философская идея. В то же время возможно изучение описаний проблесков этого состояния. Если человек изучает эти описания и пытается найти сходства, это становится теоретическим.

В. Мне хотелось бы больше узнать об этом делении. Я не знаю, что означает практическое.

О. Оно означает то, что вы можете делать – во всех смыслах. Но «делание» может находиться на одной или другой шкале. Делание всегда важнее мышления или беседы. Поэтому, если мы примем, что философское – это мышление, теоретическое – беседа, а практическое – делание, то практическое важнее всего.

В. Что такое философское мышление?

О. Мышление на очень большой шкале. Вещь может выглядеть очень красивой на философской шкале; та же вещь, взятая на шкале теоретической, окажется очень узкой и бестолковой теорией, а взятая практически, она может быть преступлением.

Когда я впервые услышал об этом делении на философское, теоретическое и практическое, мне сказали, что школы знания, которые шли от высшего разума, можно разделить на три класса: практические школы были наивысшими, затем шли теоретические, а последними оказывались философские. Но обычно мы понимаем под практическими такие вещи, как садоводство, изготовление обуви и так далее. Под теоретическим знанием мы понимаем математику, геологию и тому подобное, а под философским мы понимаем то, чего мы обычно хотим, – философию. Но согласно этой системе, философские школы – всего лишь подготовительные.

В. Когда я впервые пришел на лекции, я думал, что слово «школа» означает школу мышления, но теперь она кажется в точности похожей на школу, в которую я ходил в детстве.

О. Совершенно верно. Это не вопрос мысли, это вопрос делания.

В. Не является ли она в каком-то смысле и школой мышления, так как делание должно исходить из мышления?

О. Конечно, должна присутствовать некоторая доля мышления, так как без мышления мы ничего не можем делать, но мышление есть только вспомогательный процесс, оно не является целью. В школе мышления достаточно думать о свободе, тогда как мы хотим быть свободными, мы не удовлетворяемся одним мышлением о свободе.

В. Можно ли сказать, что эта школа – школа всех трех видов? Или она относится только к одному?

О. Я думаю, лучше сказать – всех трех. Она имеет три стороны. Некоторые люди принимают эту систему философски, другие теоретически, а третьи практически. Вы не должны забывать, что одну и ту же вещь можно принимать по-разному.

В. Связана ли, в таком случае, эта система с философией?

О. Она не может быть совершенно свободной от нее. В некоторых отношениях это вполне законная форма мышления. Но в мышлении о развитии человека, о прогрессе человека лучше искать психологические ориентиры, а не философские. Психологические ориентиры – это факты, все прочее может оказаться воображением. Даже если интеллект человека занят великими философскими проблемами, его бытие может быть на совсем низком уровне. Но если человек сознательнее, тогда развиваются все его стороны.

В. Кто устанавливает психологические ценности?

О. Существуют определенные объективные признаки, по которым можно судить, – некие внутренние стандарты. На определенном этапе они могут стать объективными. Как я сказал, мы не ищем философских ориентиров, нам нужны ориентиры психологические. Очень важно понять это. Философские заключения бывают просто словами, риторикой, но в отношении психологических ориентиров ошибки быть не может – для самого себя.