Четыре четверти: учебное пособие

За столом Люся сначала вела себя несколько стеснительно. Но затем раскрепостилась и, наевшись, сказала, что суп у нас вкуснее, чем в детдоме, но вот чай ей не нравится, а нравится компот.

Дальше я уже не знал, что мне делать и как развлекать свою гостью. Возникла неловкая пауза, которую Люся, естественно, не заметила. Но баба Таня легко разрешила мое затруднение. Она сунула Люсе кулек с домашними плюшками и голосом, не терпящим возражений, произнесла: – Ha-ко тебе каралек, и давай, голуба, дуй к себе домой, там тебя уже, наверное, потеряли.

– Спасибо! – Люся вскочила из-за стола. – А можно я к вам в гости буду приходить?

– Конечно! – искренне ответил я, на что баба Таня подарила мне красноречивый мрачный взгляд.

Я проводил Люсю до крыльца. Когда вернулся, баба Таня сидела за столом. Было понятно, что она ждет меня и будет разговор.

– Ты, это, не приваживай девку! – сказала она мне и пригрозила своей узловатой рукой.

– Да я и не приваживаю, она сама напросилась, неудобно отказывать как-то, – начал я оправдываться.

– Смотри, они детдомовские хуже цыган, прилипнут, не отлепишь! Будет у тебя все время харчеваться.

– Да ладно вам, – махнул я рукой, – много ли она съест? Заплачу я за нее!

Кажется, я бабу Таню обидел. Она сложила руки перед собой: – У нас в войну кажный едок на счету был, а по весне лебеду ели. Теперь не война, понятно. Чай, девке найду кусок хлеба, не обедняю! Ты, ежели бестолковый, как сельповский Гнедко, дак я тебе объясняю. Пригреешь ее к дому, а потом вдруг не рад будешь, чо делать будешь? Жалко отваживать будет, да и не по-людски.

– Извините меня, баба Таня! Приваживать я не буду, но и гнать тоже.

– Ладно, чего попусту болтать! – подвела итог баба Таня, – иди воды принеси, в бачке уже закончилась.

Люся быстро осознала, что ее не гонят, и почти каждый обед проводила у меня. Баба Таня хоть и ворчала, даже при Люсе, но лучший кусок за обедом всегда подкладывала ей и стряпать стала чаще, все больше любимых Люсей каралек.

Надо отдать Люсе должное – в школе она никогда не подчеркивала своего особого положения и дружескую связь со мной никак не афишировала.

В конце сентября нас вдруг внезапно собрали на незапланированный педсовет. Старожилы сразу вспомнили, что последний раз такое было, когда умер товарищ Брежнев. Но времена были другие, и причина была другая, совершенно в духе времени: в связи с предстоящими выборами в Государственную думу к нам ехал агитатор самой правильной, то есть правящей, партии.

Пока гость задерживался, наша завучиха, Маргарита Ивановна, рассказывала в цифрах и примерах, каковы успехи национального проекта «Образование» в целом по стране и в частности в нашей школе. В стране успехи были грандиозны, это можно увидеть по телевизору. В школе тоже, наверное, какие-то успехи были, но почему-то значительно более скромные. Настолько скромные, что увидеть их невооруженным глазом не представляется возможным. Наверное, пока общероссийские успехи добирались до нас по плохой дороге, они сильно измельчали и подусохли, или, что наиболее вероятно, наоборот, пока наши небольшие успехи двигались до телевизора, они сильно подраздулись.

Сто тысяч рублей с широкого и щедрого государственного плеча никто из наших педагогов не захотел выиграть. Галина Алексеевна, как самый реальный кандидат, заслуженный учитель, ее все знают, почитают, уважают и все такое прочее, проявила удивительную несознательность и оформлять заявку отказалась. Мол, либо работать, либо бумажки оформлять. И эта позиция была названа Маргаритой Ивановной непатриотичной.

Интернет, который пришел во все школы России, добрался и до нашей школы. К сожалению, в пути заморский гость так ослаб и замедлился, что практически им пользоваться нельзя. Но это и неважно. Главное, что он есть! И это значительно повысит уровень образования в нашей деревне, в которой доселе Интернета не было.

Главный успех в нашей школе – это, оказывается, Я! Мое появление – первая ласточка, возвещающая о грядущем наплыве в школу молодых и амбициозных мужиков, жаждущих работать за 800 (восемьсот) рублей 00 копеек классного руководства и за перспективу получить сто тыщ премии в аккурат перед выходом на пенсию.

Я же, глядя на волосяную шишку завучихи, почему-то вспомнил, что ее прозвище – МЧС. Эта случайная мысленная флуктуация унесла мои размышления совсем в иное русло – я предался размышлениям по поводу прозвищ.