Четыре крыла Земли

Но поначалу все шло, как обычно – скандировали: «Рабина – в отставку!». В ответ из одних автомобилей кричали «Молодцы!», из других высовывались кукиши. А дальше началось неожиданное – высокий худой поселенец с короткой бородой и в затемненных очках выскочил на перекресток и улегся ровно посередине шоссе. Это было что-то новенькое. Широкоплечий мордастый полицейский, на ходу пожимая плечами и разводя руками, дескать, а это что еще за «пропеллер», двинулся к нему, чтобы взять дурака за шкирку и вышвырнуть куда-нибудь в кювет, но тут вдруг с мест стали срываться один за другим поселенцы, профессора, студенты, хасиды, миснагиды, черные кипы, вязаные кипы, шляпы, лысины, шевелюры – все, кто только что, как законопослушные граждане, вежливо стояли под полотнищем с надписью «Зу арцейну», заполонили мостовую и начали хаотично на ней укладываться. Не прошло и двух минут, как полицейский уже торчал меж распростертых тел, словно одинокий цветок среди скошенной травы, и соображал, что делать в этой ситуации. Его коллеги даже не рисковали выйти на мостовую, лишь один, белокурый красавец с нашивками сержанта, стоя на островке безопасности, опустил ступню, словно пробуя, как водичка, и тотчас же убрал – видно, оказалась холодна. И действительно, что им было делать? Памятуя предыдущие чинные пикеты, полицейских пригнали раз в десять меньше, чем пикетчиков. Кто же ожидал от нас подобного хулиганства? Еще большая растерянность отразилась на лицах теле-, радио-и просто корреспондентов. Они пришли сюда, чтобы впоследствии в новостях пригласить зрителя, слушателя и читателя вместе с ними посмеяться над группкой отщепенцев, что спустились с Иудейских и Самарийских гор и пытаются противостоять могучей, все сметающей лавине мирного процесса. С самого начала их неприятно поразило непривычное обилие светской публики среди демонстрантов. Киношникам и газетчикам еще туда-сюда, а телевизионщикам совсем туго пришлось – они вынуждены были крутиться со своими камерами так, чтобы многочисленные непокрытые головы не попадали в кадр. А теперь – новые проблемы. Журналистская душа рвется как можно подробнее осветить неординарное развитие событий на мостовой, чреватое скорым мордобоем, то бишь сенсацией, а идеологическая установка остается четкой и ясной – все должно пройти как можно незаметнее, не надо привлекать избыточного внимания к этим смутьянам. Опять же, не показать, как бьет полиция, нельзя, а показать, так – не дай Б-г! – начнут фанатикам сочувствовать, поелику что-что, а бить наша полиция умеет.

Вытянувшись посреди мостовой и глядя на бледно-голубое весеннее небо, я ощущал полную безмятежность, почти не омраченную мыслями о том, что раньше или позже копы сориентируются и скотовозки за нами все же пришлют. Когда это еще будет! А до тех пор десятки перекрестков будут перекрыты. Ведь по всей стране, от Метулы до Эйлата, группы, подобные нашей, вышли на улицы, чтобы крикнуть тысячам и десяткам тысяч добропорядочных граждан: «Остановитесь! Остановитесь и остановите! Остановите безумие! Остановите уничтожение страны! Остановите капитуляцию перед чудовищем, которое завтра обрушит свой безжалостный удар на вас же! На вас и на ваших детей!»

Так я и лежал в раздумьях, слушая многоголосье клаксонов, чьи владельцы, казалось, выбились из сил, убеждая нас вернуться на тротуар и воевать против Рабина, а не против ни в чем не повинных водителей. И вдруг гудки резко смолкли. Что могла означать эта внезапная тишина? Я не выдержал и вскочил на ноги. Перекресток Г.В. находится на пригорке, и перекрытое в обоих направлениях шоссе просматривалось на сотни метров. Сейчас все эти сотни метров были заполнены машинами. А из машин выходили люди. Мужчины, женщины, молодежь. В куртках и свитерах, в пиджаках и в жакетах. Всех цветов радуги и тех цветов, которых нет в радуге. И, похоже – ни одного в кипе. Они вырастали в пестрый хвост, и, по крайней мере, у тех из них, что были ближе к нам, вид был самый решительный. Приближалось очередное действие под автономным названием: «Народ расправляется с экстремистами». Честно говоря, я растерялся. Подобного развития событий мы не ожидали. То есть предполагалось, что те, кто в машинах, вряд ли будут в восторге оттого, что из-за какого-то сектора Газа с Западным берегом им мешают вернуться с работы к родным очагам. Мы были готовы к тому, что из отворившихся окон понесутся крики «Пропустите!» «А мы-то здесь причем?!» Но чтобы так вот – засучив рукава, грозно двинулись на своих сограждан?!

Полицейские радостно заулыбались. Еще немножко, и начнется кино. Трудно представить себе более позорное поражение правых, более яркое доказательство того, что все они отщепенцы, и что народ не с ними, а с мирным процессом, и сейчас он им это покажет. И как покажет! На долю полиции достанется – не сразу, правда, а после хороших побоев – спасать оскандалившихся провокаторов от разъяренных масс.