Четыре крыла Земли

Потихоньку обе группы, слившись в одну, столпились на площадке под водопадом. Моти Финкельштейн, при спуске больно ударившийся коленом, тихо матерился по-английски. Последним спустился рав Хаим. Подошел к Натану, обнял его, и отряд двинулся в путь.

Когда шаги затихли, из расселины вышел Гассан и позвонил по «Мирсу».

– Алло, Ареф?

В силу особенностей устройства «Мирса», по нему нельзя было говорить, как по телефону, все время приходилось переключаться с «Вызова» на «Прием».

– Да, это я, Гассан. Я у пересохшего водопада.

Нажал на кнопку «Прием». Выслушал. Снова нажал на «Вызов».

– Поселенцы только что вышли. Мимо меня прошло шестьдесят девять человек. Оружия не заметил.

Переключился. Выслушал. Опять переключился.

– Нет. Движутся в вашем направлении. Иду следом, продолжаю наблюдение.

* * *

– Смотри, Камаль, внимательно. Смотри и слушай. И если что перепутаешь, клянусь Аллахом, будешь завидовать участи того варана, что попал под колеса твоей машины сегодня утром. Вот тебе ключи. Сейчас идешь вниз, в гараж, и берешь мой синий «понтиак». Нет, пожалуй, «понтиак» угонят. Я этих «Мучеников» знаю. Да и нечего тебе выделяться. Чем незаметнее будешь, тем больше шансов, что доедешь. Отдай мне эти ключи и возьми у Хадада ключи от «мерседеса». Ты едешь в Эль-Фандакумие – найдешь с помощью GPS. Пропуск у тебя есть. Приезжаешь – и не идешь к Мазузу. Пообщайся с людьми, зайди в штаб, когда там нет Шихаби. Выясни, что да как. Выясни, что там творится. И главное – выясни, где Юсеф, жив ли он еще. Я за него волнуюсь! Если Мазузу в руки попадет этот чертов диск, нам не поздоровится. Как что узнаешь, сразу звони мне. Очень я переживаю, Камаль! Не верю я этому Шихаби, ох не верю! «Таамри-аффанди! У меня тревожная новость!» Творец тревожных новостей – вот кто он, этот Шихаби. Чувствую я – хочет он там заварить такую кашу, что остаться мне без Канфей-Шомрона. В общем, выяснишь все и сразу сообщай. Да, не забудь зарядить свой «люгер». Вряд ли тебе предстоит увеселительная прогулка. Очень вероятно, что придется отстреливаться. Возможно – ликвидировать Шихаби. А не исключено, что и Юсефа.

* * *

– Алло, г-господин к-капитан? Зд-дравствуйте! С вами г-говорит Ахмед. Д-да, Ах-хмед Хури. Г-господин к-капитан, у меня д-для вас важнейшие с-сведения... Я п-пытаюсь к вам на б-базу пройт-ти, но здесь всюд-ду к-какие-то п-патрули, б-боевики! Я п-прошу, все время будьте с-со мной на связи. Я б-боюсь, что меня прослушивают... Г-господин к-капитан, если связь прервется... Если вы звоните, а меня нет – п-пожалуйста, п-помогите мне. Освободите меня! Я знаю, это Шихаби или Таамри! Ой!

А «ой» он сказал и отсоединился от абонента потому, что – невидаль в их деревне – прямо на него по улице, петляющей между домов, садов и огромных каменных глыб – поля деятельности каменотеса Хатема – поблескивая в лучах луны «калашами», шагал патруль. Патруль посреди деревни? В центре печатал шаг одетый в защитную форму командир одного из отрядов Мустафа Асле. По бокам маршировали два незнакомых парня – очевидно, вызванных для укрепления группировки либо из Шхема, либо из какой-то соседней деревни. Почему-то у Ахмеда возникла уверенность, что вышагивают эти головорезы по его душу. Голова шла кругом – значит, за «Мучениками» стоит Таамри и убийство Халила тоже дело рук Таамри. Теперь понятно, как поступают они с...

Он не сформулировал, с кем они так поступают и кто вообще эти таинственные они – «Мученики», к которым, кстати, принадлежал и сам Ахмед, подручные Таамри или и те и другие. Но одно он знал точно – все, что произошло с Халилом, может произойти и с ним, все, что произошло с Анни – с Афой. Все, что с Абулом, Сухайлем, Марваном и Надей – с Хусамом и Амалью. Упаси Аллах!

Он спрятался за мусорную кучу и проводил взглядом патруль. Только израильтяне могут помочь. Этот замечательный капитан приведет солдат, и они перехватают всех «Мучеников» во главе с Мазузом, да прорастет трава сквозь его глазницы! Надо срочно позвать их! Но как? Звонить нельзя. Мазузу не удалось поставить на прослушку телефон Юсефа, но телефон Ахмеда Хури точно на прослушке. И сейчас уже никуда нельзя звонить, чтобы не определили его местонахождение. А выбраться из деревни не получается. Что же делать?

Если бы бедный Ахмед знал, что никто никаких телефонов не прослушивает, наша история пошла бы по другому руслу.

* * *

От лунного света небосвод из черного сделался серебристо-синим. Ущельице, рожденное водопадом, понемногу разрослось в долину. Слева и справа скалы в лучах луны разевали черные пещеры.