Четыре крыла

– Привет, Слонов, – перебил его участковый Бальзаминов.

Лишь в этот миг его бывший коллега осознал – кто перед ним.

– Ты? Каким ветром? – изумился он, сразу меняя тон.

– Ваша сестра Майя – наша многолетняя добрая соседка никогда не возражала ни против кур, ни против пения петуха! – горячо выпалила пожилая дачница. – Царствие ей небесное, место покойное! Она понимала: мы не с жиру бесимся, а от нужды. А в кукареканье она находила шарм! А вы, теперешний наш сосед…

– Он ее убил, – громко внятно заявил участковый Бальзаминов. – Он – Алексей Слонов – убил свою родную старшую сестру из-за наследства.

Воцарилась гробовая тишина. Макар замер. В глубине души он внезапно восхитился Бальзаминовым. Убойный риторический прием тот применил сейчас вместо нокаута в гладковыбритую загорелую рожу бывшего сослуживца.

– Ты что плетешь? С бодуна? – Слонов выглядел ошеломленным.

– Я нашел Беню-Кота в лесу. Зря ты старался, расчленял его, обезглавливал – мы с экспертом его все равно опознали четко, – бросил Бальзаминов, приближаясь к нему. – Слушайте сюда все – соседи, люди! Он нанял урку замочить сестру, а себе соорудил железное алиби. А потом грохнул из того же пистолета Макарова и своего подельника, и еще двух несчастных пацанов – свидетелей, случайно застукавших его на месте преступле…

Лицо Слонова исказилось. Он резко отпрянул.

Клавдий, зорко следивший за ним, ринулся вперед, заслоняя собой от него лишившуюся дара речи соседку-пенсионерку.

– Не лезь! Я сам! – рявкнул Бальзаминов, выхватывая из-под куртки пистолет и…

Слонов не дал стрекача через открытую калитку на участок, где бы оказался в ловушке. Нет, он набросился на соседа-пенсионера, стоявшего от него в трех шагах, – выкрутил ему руку в болевом приеме, одновременно совершая удушающий захват сзади за шею.

– Брось пушку! – заорал он истерически Бальзаминову. – Не то и старику башку на… оторву! Ствол на траву и ногой ко мне! Ну?!!

И он в удушающем захвате с силой ударил соседа большим пальцем в горло, тот завопил от боли Его жена закричала. Участковый Бальзаминов медленно положил пистолет на землю. Ногой отшвырнул его к Слонову – но все же не прямо, а слегка в сторону. Слонов, удерживая обмякшего, стенающего заложника, потянулся к оружию, наклоняясь всем корпусом. Он исподлобья следил за Бальзаминовым, показывающим ему открытые ладони – я безоружен. На Макара и Клавдия он не реагировал, видимо, продолжая принимать тех за обычных дачников – гражданских лохов…

Все дальнейшее произошло в мгновение ока.

Слонов дотянулся до пистолета, схватил его, начал выпрямляться, удерживая соседа, и в этот миг Клавдий Мамонтов даже без разбега, развернувшись на месте, ударом ноги с лета достал его прямо в челюсть.

Выстрел!

От удара Слонов нажал непроизвольно спусковой крючок!

Пуля ударилась в землю у колес «Хонды».

Сам Слонов опрокинулся на спину. Его заложник тоже упал. Клавдий одним прыжком подскочил к Слонову и новым ударом ноги отшвырнул его подальше от соседа-пенсионера.

Выстрел!

Бывший майор уголовного розыска Слонов привык держать оружие крепко – он не выпустил его из рук и при новом ударе, когда почти перекувырнувшись через себя, отлетел к забору. Во время кульбита он вновь нажал на спусковой крючок непроизвольно, и… пуля пробила ему левую стопу!

Фонтан крови!

Макар вместе с соседкой бросился к ее мужу, тот от выстрелов пришел в себя, охал, стонал. А Бальзаминов и Клавдий ринулись к поверженному Слонову. Бальзаминов предупредил:

– Ствола не касайся! На нем его пальцы!

Клавдий встал на страже возле оружия – его до приезда опергруппы следовало оставить на месте.

Бальзаминов сгреб окровавленного Слонова за футболку, рывком дернул на себя и заорал ему в лицо:

– Гнида! Палач! Говори мне здесь и сейчас при очевидцах! Как нанимал Кота? Как планировал убийство сестры? Как потом мочил Кота и грохнул тех пацанов в лесу, наткнувшихся на тебя с его трупом у ямы?!

– «Скорую» вызови! Я ж кровью истеку! – вопил Слонов.

– Признавайся! Как, где и когда убил четырех человек?

– Я ж подохну! «Скорую» вызови! Пока она сюда доберется к нам!

– Выбор твой: либо сдохнешь от кровопотери сейчас, либо признаешься мне во всем! Спасешься!

– Кранты мне! Вызови!

– Выбор твой!

Кровь хлестала из стопы Слонова. Макар впервые видел ужасные результаты самострела.

– Пожалуйста… позвони врачам… я жить хочу, – слабея, просипел Слонов. Он потерял уже много крови.

– Колись! – Бальзаминов приблизил к его побледневшему под дачным загаром лицу свой искаженный гневом и презрением лик.

– Я скажу… я прикончил Кота… он же ссученный подонок, а она… Майка-воровка… она меня ограбила…

– Все выкладывай! – рявкнул Бальзаминов и… оглянулся на Макара.

Тот выхватил мобильный, позвонил в «Скорую», а затем ринулся к ним, расстегивая на рваных джинсах свой щегольский ремень в заклепках от Valentino – сделать жгут, остановить кровопотерю.

– Я вам помогу! – воскликнула соседка-пенсионерка, отрываясь от пришедшего в себя, однако сильно напуганного мужа. – У меня папа был врач-офтальмолог!

Втроем они затянули ремень на лодыжке Слонова. Тот уже не стонал – орал от боли.