Четыре мертвые королевы

– Я не принимаю твое прощание.

– Это как? – рассмеялся он. – Когда с тобой прощаются, ты ничего не можешь с этим поделать.

– Ах вот как? Ну тогда прощай!

С этими словами я схватила его за грудки и дернула на себя. Он стукнулся лицом о железные прутья и вскрикнул от боли. Я тут же дала ему под дых. Он согнулся пополам, пальто на нем расстегнулось, и мои руки метнулись к его карманам.

– Молодец, Кира, – пропыхтел он. – Сражайся до последнего. – Потом он схватил меня за правую руку и вырвал из моих пальцев отмычку. – Ловкий ход, но это мне еще пригодится.

– Сукин сын! – огрызнулась я, осыпая его ударами.

– Прости, котик. Я бы с радостью тебя выпустил, но не могу. Я буду по тебе скучать.

– Почему? – простонала я. Вся моя храбрость куда-то улетучилась, и я разревелась. – Почему ты мне не поможешь? После всего, что мы пережили!

Неужели до моего старого друга уже не достучаться? Неужели при мысли о моей смерти в душе у него ничего не шелохнулось? Мы же были не разлей вода!

– Все мы хотим урвать кусок пожирнее, – осклабился он, оглядывая дворцовые стены. – Ты – мой билет к власти, и я не хочу, чтобы все старания пошли прахом.

– Королева Арабелла, – догадалась я. – Вы с ней заодно!

«Когда ты уже примешь свою вину?» Вот что она сказала мне напоследок. Еще тогда эти слова показались мне странными для человека, уверенного, что перед ним убийца его матери.

Не признаешь, а примешь. Я вспомнила, где ее видела. В Аукционном Доме! Она – та самая девушка в синей шляпке, которую вел под руку Макель. Эти двое с самого начала были в сговоре.

– Думаешь? – изогнул бровь Макель. – Ну, этого ты уже никогда не узнаешь. Но здесь, при дворе Арабеллы, я получу такую власть, какая на «Сваях» мне и не снилась. Никто не посмеет угрожать моей торговле. Даже сама королева. И никто никогда не забудет мое имя.

Так вот что ему нужно? Скандальная слава? Мистер Делор всегда говорил, что из его сына не выйдет ничего путного, и Макель готов был в лепешку разбиться, лишь бы доказать обратное.

В глазах у меня стояли слезы, размывая очертания предметов. Размывая Макеля. Размывая чудовищную правду.

– Пошел вон!

На этот раз он послушался. Приподнял золотой цилиндр и удалился, оставив меня рыдать на полу.

Когда его шаги стихли, я вытерла слезы правой рукой. В левой у меня была запасная отмычка Макеля.

Да, он прекрасно меня обучил.

Глава сорок четвертая Арабелла, королева Тории

Статья тринадцатая: «Занимая трон, королева обязуется править квадрантом до конца своих дней. Исполнять ее обязанности не может никто другой».

Арабелла села на трон и невольно покосилась на три пустых места возле нее. Уголки ее губ слегка приподнялись. Платформа, на которой стояли троны, была пропитана силой, и теперь вся эта сила принадлежала ей. Она стала правительницей Тории, а скоро объединит под своей властью все квадранты.

Макель потрудился на славу: кровных родственниц не осталось ни у одной королевы. Вскоре Арабеллу официально признают единственной квадаркой, в чьих жилах течет королевская кровь. Останется только одно: объявить ее королевой всей Квадары.

Когда Арабелла устроилась на троне, напротив, у подножия платформы, сели советники и придворные. Некоторые торианки до сих пор носили траур, скрывая лица под темными вуалями. Советники кисло смотрели на пустые троны. Старый мир разваливался у них на глазах.

Арабелла обернулась на увенчанный золотым шаром циферблат. День был облачный, на шар падало не так много света, и зал утопал в полумраке. Королевские законы на стенах были едва различимы, и это, по мнению Арабеллы, как нельзя лучше подходило для начала новой эпохи. Она перепишет законы.

С первого ряда ей улыбнулся Макель. Все получилось. Они добились своего.

– Зачем ты созвал нас? – спросила она у Дженри.

«Разыграй удивление. Негодование. Пусть думают, что ты никогда не хотела править чужими квадрантами. Притворяться осталось недолго».

– Королева Арабелла, – начал Дженри, – боюсь, нас постигла неудача. – Он откашлялся. – Ни в Архее, ни в Лудии, ни в Эонии не нашлось ни одной претендентки на престол.

– Как такое возможно? – вздернула подбородок Арабелла. – Разве законы не предписывают королевам продолжать род?

Советники переглянулись.

– Мы не знаем, что произошло, – сказал Дженри, – но, похоже, все королевские династии пресеклись.

– Как это отразится на мне? – спросила она, но тут же спохватилась и добавила: – А главное, на самих квадрантах? Кто унаследует престолы?

Дженри изнуренно вздохнул. Под глазами у него виднелись темные круги. Наверняка со дня смерти королевы Маргариты его мучила бессонница. Но Арабеллу не трогали его переживания. Напротив, они могли сыграть ей на руку.