Четыре основы внимательности простыми словами

Когда ум спокоен, легко развивать любящую доброту (метта на пали или майтри на санскрите). Это полезное чувство представляет собой ощущение взаимосвязи со всеми существами. Поскольку мы стремимся к спокойствию, счастью и радости, мы знаем, что все остальные (включая тех, с кем у нас возникают сложности) также должны стремиться к этим качествам. Начать можно с ежедневной медитации, которую я предлагаю на сс. 11–14. Любящая доброта исцеляет раны, нанесённые гневом. Во время разговора с любым человеком мы чувствуем себя комфортно, в безопасности и расслабленно и совсем не гневаемся. Даже если нас кто-то оскорбляет, мы отвечаем терпеливо и с состраданием, подобно тому, как Будда ответил Аккосане.

Страстное желание и вожделение

Страстное желание разлито повсюду. Все живые существа ощущают желание жить. Даже растения «стремятся» к размножению. Вожделение – это наш творец. Мы сотворены из комбинации вожделения наших родителей друг к другу и нашего собственного желания вновь родиться. Даже болезненные чувства порождают вожделение. Когда возникают болезненные чувства, нам это не нравится. Мы хотим избавиться от боли и получать удовольствие. Оба эти желания относятся к вожделению.

Разумеется, мы считаем, что желание необходимо. Без него не было бы рождения. Жизнь – такая, какой мы её знаем, – без желания должна была бы прекратиться. В каком-то смысле мы правы. Страстное желание – та мотивация, на которой основано продолжение жизни в сансаре, цикле неконтролируемых рождений и смертей. В сутте сказано: «В чувстве сходятся все дхаммы».

Конечно, в нашей жизни есть моменты наслаждения и удовольствия. Мы не страдаем непрерывно. В «Сутте Четырёх основ внимательности» упоминается шестьдесят таких моментов. Удовольствие – это награда, которую мы получаем за все свои страдания. Ради него мы живём. Однако, чтобы ощутить наслаждение, нам приходится как следует постараться, поскольку боль всегда идёт с ним рука об руку. Наше углубляющееся понимание внимательности подсказывает, что каждый раз, испытывая приятное чувство, мы хотим удержать его. Если кто-то утверждает, что цепляние – это проблема, мы огорчаемся и пытаемся оправдаться: «Как можно жить без цепляния за свою семью, свой дом, свою страну?»

Суть в том, что мы не очень-то хотим освобождаться от страстного желания или признавать, что цепляние за чувственные удовольствия – вкус еды, звуки музыки, сплетни, шутки и прикосновения при сексуальном контакте – неизбежно заканчивается разочарованием и страданием. Нет нужды отрицать, что приятные чувства доставляют удовольствие. Однако мы должны помнить, что, как и любое другое чувство, удовольствие непостоянно. Желание удержать человека, место, предмет или переживание по определению невыполнимо!

Более того, желание чувственных удовольствий отвлекает нас от внимательности. Предположим, мы сидим на подушке для медитации, и у нас возникает страстное желание съесть кусочек шоколада или прикоснуться к своему партнёру. Если мы позволим этому чувству разрастись, наша внимательность исчезнет. Нами овладеет страстное желание, и мы начнём думать: «Какое прекрасное чувство. Оно доставляет мне удовольствие. Этот вкус (аромат, прикосновение, звук) доставляет мне удовольствие… это всё, что мне нужно от жизни. Он делает меня счастливым, с ним мне комфортно. С ним я становлюсь здоровым и сильным. Он приносит мне полное удовлетворение».

Возможно, позже мы осознаём: «У меня возникло это страстное желание». Мы вспоминаем, что чувственные наслаждения привязывают нас к жизни и втягивают в вереницу новых рождений. Они разрушают нашу внимательность и блокируют способность к достижению высоких состояний сосредоточения. На самом деле нам хочется получить удовольствие от глубинного наслаждения медитацией, ведущее к освобождению из цикла страданий. Если мы привязаны к чувственным наслаждениям, освобождение невозможно.

Итак, мы используем внимательность, чтобы увидеть, что скрыто под поверхностью страстного желания, и размышляем таким образом: «Если я буду цепляться за этот объект, то непременно испытаю боль… Я не могу удерживать его вечно; я не способен его контролировать. Если я увлекусь им, то потеряю внимательность. В своей жизни я испытывал множество наслаждений… но где они теперь? Зачем приносить этот драгоценный момент в жертву поверхностному ощущению удовлетворения?.. Лучше я не буду об этом думать». Благодаря внимательности страстное желание улетучивается – по крайней мере, на миг. Когда оно исчезает, мы замечаем, что оно ушло. Мы размышляем так: «В моём уме больше нет этого страстного желания». Мы поддерживаем внимательность, чтобы предотвратить возвращение желания.