Четыре сестры

По ступенькам утеса с ведерком в руке спустился Гарри.

– Я пришел вам помочь.

– Если хочешь.

– Я видел, как с утеса вспорхнула странная птица, – сказал он.

– Птиц здесь полно, – отозвалась Энид. – Особенно весной.

– Вон, смотри!

Она посмотрела. Из пещерки в утесе вынырнула тень. Энид сразу узнала ее трепещущий полет.

– Это не птица. Это летучая мышь.

Дезире испуганно взвизгнула.

– Летучие мыши!

– Они обычно летают вечером. Не бойся, они не кусаются.

– Они цепляются за волосы.

– Я знаю одну, мы с ним дружим. Его зовут Свифт.

Энид колебалась. Ей не хотелось открывать тайну Виль-Эрве, которую знала она одна. Но эти глупости насчет летучих мышей ее разозлили.

– Они живут в пещерах внутри утеса, – сказала она. – А про волосы – это чушь собачья. Я знаю, грубое слово – евро.

Но Гарри услышал только одно. «Летучие мыши внутри утеса».

– А ты хорошо знаешь эту… Суифф?

– Он мой друг. Зимой он спал, но теперь, весной, опять будет висеть вниз головой на деревьях перед моим окном.

Дезире вздрогнула. Летучая мышь, висящая вниз головой, буэ, спасибо, не надо. У Гарри же просто слюнки потекли от зависти.

– А мне можно будет ее увидеть?

– Если она захочет. Скорей сюда! Черенок…

Но моллюск уже зарылся поглубже, оставив только пузырь на песке.

Девочки пошли охотиться дальше. Гарри остался стоять на берегу с ведерком в руке. Он ждал: вдруг летучая мышь снова вылетит из утеса. Но нет. И он ушел в глубокой задумчивости, напевая:

– Есть домик у медведя, не слышно ветра в нем, но ты туда не суйся, он съест тебя живьем…

7 Пить и петь

Шарли закатила глаза к потолку.

Энид и Дезире соревновались, кто дальше выплюнет косточку от оливки. Они целились в камин. Но подлые косточки, как назло, приземлялись между девятой и одиннадцатой половицами.

Шарли закатила глаза к потолку.

Беттина уткнулась в мартовский номер «Пустяков». Статья под заголовком «Ты блондинка… ну и что?», по логике вещей, не должна была ее заинтересовать, ведь она рыжая. Ну да ладно.

Шарли закатила глаза к потолку.

Гарри спал у нее на коленях. Женевьева решала задачу по математике. «Если линейная функция f определяется как f (x) = …»

Шарли уставилась в потолок.

– Двадцать две минуты десятого! – объявила она.

С такой трагической интонацией, что все подняли головы и посмотрели на нее.

– Он не ест! Он никогда не готовит!

Женевьева поняла первой.

– Наверно, питается сэндвичами с анчоусной пастой.

– Утром, днем и вечером?

– Парижанин. Холостяк. Элементарно.

Шарли кинулась на кухню, следом побежали кошки, исполненные надежд. Было слышно, как она роется там, что-то достает, разворачивает, выдвигает ящики, хлопает дверцами шкафов. Она вернулась с битком набитым пакетом из «Гиперпромо».

– Ну-ка… э-э… Гортензия… Отнеси ему это.

– Почему я?

– Тогда Женевьева?

– Извини. Я сражаюсь с функцией f (x), она так и норовит просочиться сквозь пальцы.

Шарли показала пакет Беттине, та в ответ недвусмысленно фыркнула.

– Почему ты не отнесешь сама? – спросила Дезире, искренне удивленна я.

Шарли прищурилась, взгляд ее метал молнии. Дезире съежилась.

– Тем хуже, – сказала Шарли. – Никто не пойдет.

В дверь позвонили. Кто бы это мог быть в такой час?..

Беттина вскочила. Как всегда, когда звонили в дверь.

Она вернулась в гостиную через полминуты в сопровождении Таинственного жильца.

– Танкред вошел через сад. Он не хотел спускаться по Макарони, чтобы нас не беспокоить.

– Макарони? – повторил он.

– Наша главная лестница.

– Ну ничего себе, – сказала Энид, – интересно, мы как раз говорили о…

Книга пролетела над самой ее головой и приземлилась на диван.

– Убери, пожалуйста, эту книжку, – прошипела Шарли, глядя ей прямо в глаза.

Энид поняла и замолчала. Но Дезире не унималась:

– Энид права. Как интересно. Шарли приготовила полный пакет для…

Ей на губы легла рука. Материнская. Непреклонная. Дезире удивленно уставилась на Беттину, а та ласково улыбнулась ей и, убрав руку, прошептала:

– Ты перепачкалась шоколадом, когда пила. Иди умойся.

Дезире послушно направилась к раковине. На полпути она остановилась:

– Я не пила шо…

– Иди скорее, – перебила ее Шарли.

В воздухе ощущалась легкая дрожь… Тихий внутренний голос посоветовал Дезире не спорить. Танкред по-прежнему стоял на пороге гостиной, слегка смущенный.

– Ну вот. Простите мой дурацкий вид. Я только что обнаружил, что у меня нет хлеба.

Шарли подарила жильцу невиданную прежде улыбку. Улыбку, которая напоминала одновременно Пеппи Длинныйчулок, Вавилонские сады, «Волшебную флейту» и роковую Шаггаи Мостру из видеоигры.

– Вы собирались ужинать? – спросила она.

– Ну вот. Я работал. Не заметил, который час.

– Мы как раз собрались перекусить. Присоединитесь к нам?

– Ну вот. Я не хотел вас…

– Нисколько.

– Ну вот. Охотно. У меня наверху мало что есть.

– А у нас здесь изобилие и пир горой!

Она повернулась к сестрам.

– Накроем стол?

Все ошеломленно уставились на нее, не веря своим ушам. Неужели им придется ужинать дважды?

* * *

Пришлось. И ничего плохого в этом не было.