Четыре сестры

После чтения Беотэги они целых пятьдесят пять секунд сидели тихо, чтобы усыпить подозрения миссис Гиптон-Уиллоу. Потом, глядя на учительницу с неподдельным интересом, почти не шевеля губами, Беттина прошептала:

– Вы можете одолжить мне денег на билет на поезд?

Подруги повернули головы. Глаза миссис Гиптон-Уиллоу сузились, точно от резкого света.

– Тсс, – прошипела Беттина, почесывая веко.

Они затаились. Миссис Гиптон-Уиллоу повернулась спиной. Беттина продолжала шепотом:

– Я попросила у Шарли карманные деньги за следующий месяц, но мне не хватает.

– Куда ты собралась? – прошептала Дениза, следя за перемещениями миссис Гиптон-Уиллоу между учениками.

Беттина колебалась. Беотэги расплылась в улыбке. Дениза тоже быстро поняла.

– Мерлин?

– Ты еще сохнешь по нему?

К глазам Беттины подкатили слезы. Внезапные. Неожиданные. Она попыталась сфокусировать взгляд на миссис Гиптон-Уиллоу, но та стала расплывчатой, как письмо под дождем.

– Он дает о себе знать?

Беттина помотала головой.

– Мы думали, что это давно забыто.

Беттина опять помотала головой.

– Ты не дрейфишь? Снова с ним увидеться?

Еще как, да. Но Беттина помотала головой.

В четверть секунды миссис Гиптон-Уиллоу материализовалась перед ними с визгом:

– Get out! Вон! Останетесь после уроков! All of you![60]

10 Счастье – это такая штука, которая зовется Мерлин

– Тебе не кажется странным этот порей повсюду? – спросила Энид у Дезире.

Дезире скорчила гримаску: мол, ничего не поделаешь. Нет, порей на картине или в выхлопной трубе – такое бывает в каждом доме. Она провела сжатым кулачком по клавиатуре пианино. Результат получился неожиданно красивым.

– Меня папа научил, это буги-вуги.

Энид тоже провела кулачком по клавишам. Получилось нечто среднее между топотом на лестнице и куриным квохтаньем.

– Самое странное, – сказала она, – это моя сестра.

– Которая?

Энид покосилась на нее.

Значил ли этот вопрос, что Дезире находила их ВСЕХ странными?

– Шарли.

– От любви люди становятся не такими, как обычно, – заявила Дезире. – Мама всегда говорит папе: «Я была слепа, когда влюбилась в тебя». Или: «Я была глуха». Или еще: «Какой я была дурой».

Она наморщила нос, зажмурилась и с жаром сыграла буги-вуги десять раз подряд, после чего доверительно сообщила:

– Они скоро разведутся. Мои родители.

Энид задумалась. Потом сказала:

– Базиль тоже. Когда узнает.

– Базиль и Шарли не женаты.

Энид энергично застучала по клавишам. Дезире тоже. Они завопили во все горло:

– Не женааааты, не женаааааты!

Энид перевела дыхание.

– Так странно пахло у Танкреда вчера вечером.

– У него всегда странно пахнет.

– Да, но вчера вечером пахло углем и анисом.

– А днем – кремом «Нивея» с артишоками и еще свечами.

– А только что – устрицами и еще, знаешь, несмываемым фломастером, когда снимешь колпачок.

– Правда, чудно у него пахнет.

Девочки переглянулись.

– Он ушел.

Они скорчили друг другу рожицы. Улыбнулись. И одновременно встали.

– Смотри, чтобы Гарри нас не увидел.

Стараясь ступать бесшумно, они поднялись на второй этаж. Гарри нигде не было видно.

_____

На самом деле несколько минут назад Гарри еще был в кухне.

Он слышал, как его сестра с кузиной лупят по клавишам в гостиной.

Он был с Майкрофтом. Крыса вынырнула из недр госпожи Бойлерши и предстала перед Гарри. В знак уважения к этому маленькому человечку.

Итак, Гарри оказался лицом к лицу с мини-вельзевулом Виль-Эрве. И по его заискивающему виду он понял, что зверек хочет с ним поговорить.

– Тебе нужна помощь? – спросил Гарри.

– Я могу тебе доверять? – вопросом на вопрос ответила крыса.

– Я умею хранить тайны.

– Как же! – ухмыльнулся его собеседник. – Вы, люди, настоящие… Он умолк, щуря красные глазки.

– Настоящие крысы? – спокойно отозвался Гарри. – Это ты хотел сказать?

– Ладно, кончай умничать. Да, ты можешь мне помочь.

В великолепном прыжке он вскочил на буфет и показал мордочкой на связку ключей. Гарри прикусил изнутри щеку.

– Ключи Шарли? Ты все равно не сможешь ими воспользоваться.

– Я – нет. Вот тут ты мне и поможешь. Видишь этот ключ? Он от двери нового жильца.

У Гарри округлились глаза.

– К нему входить нельзя! – воскликнул он, испуганный и возбужденный одновременно.

– Почему, скажи на милость?

– Его нет дома!

– Я захожу к людям, только когда их нет. Золотое правило моего учебника выживания. Возьми этот ключ, говорю тебе.

Еще подумав, Гарри повиновался и пошел за Майкрофтом наверх. У двери Танкреда он замялся. Крыса потянула его за штанину.

– Давай.

– Если меня увидят…

– Не увидят.

Гарри повернул ключ и открыл дверь. Он вошел, грызун следом.

В комнате не было ничего особенного. Майкрофт, не мешкая, повел Гарри в соседнюю. Куда более интересную.

Комната, бывшая когда-то прачечной, теперь походила на лабораторию. Под окном, в глубокой раковине, громоздились склянки, пипетки, бутылочки, банки, графинчики, флаконы… На полках стояли ряды пробирок с этикетками. Это напоминало стойку с конфетами в «Ангеле Эртбиза». Гарри прочел: «Эшшольция, календула, лилия лупус…»