Четыре сестры

Ты прочла все тома «Анастасии», которые я тебе послала? Я ее обожаю. Я бы хотела быть такой, как эта девочка, она невероятная! Вот, помнишь, когда она карабкается по веревке и отпускает ее? Она похожа на меня. А ты, наоборот, скорее ее братишка Сэм.

Здесь у нас одно могу сказать: о-ля-ля-ля-ля-ля!

Вчера вечером, чтобы развлечь кузенов, Шарли выдала очередную допотопную идею в духе вожатой лагеря: лас-вегасскую вечеринку.

Мы вынесли в сад столы и расставили на них игры: рулетку, монополию, карты. Главное было одеться пошикарнее, поэлегантнее. Женевьева, Гарри и я были пингвинами: во фраке, с бабочкой и манишкой, в цилиндре и с усами, нарисованными карандашом для глаз. Шарли, Энид, Дезире и Беттина стали нашими дамами. Шарли была в своем знаменитом платье для Каннского фестиваля, Беттина – в золотых шортиках и серебряной повязке на груди, Энид – в платье цвета солнца из сундука Ослиной шкуры, которое ей уже маловато, а Дезире – в платье цвета луны из того же сундука, которое ей велико.

Мы включили музыку казино, ну представляешь какую, рвотную. Короче, играли на спички, йогурты и полоскательницы для пальцев. Все совсем разошлись, когда Беттина сказала, что Энид жульничает… И тут появился Танкред!

Сюрприз: он повязал шейный платок бабочкой, чтобы тоже быть пингвином. Он объяснил, что смех и музыка привлекли его к окну и ему захотелось выйти поиграть с нами. Можно?

Под светом нашего фонаря в комариных потеках Шарли стала вся розовая. И Беттина тоже. И Женевьева. Даже Энид и Дезире. Да и я, наверно. Я вдруг почувствовала себя чучелом перед нашим красавцем жильцом. И мне захотелось (хоть я никогда такого не надену!) Беттинины золотые шортики или платье Шарли. Я посмотрела на Женевьеву (моего двой ника с нарисованными усами), и она улыбнулась мне немного натянуто. Она тоже предпочла бы выглядеть не так по-дурацки.

Ну и ладно. Шарли была классная, это главное. Видела бы ты ее… Светоч! Платье шло ей изумительно. Танкреду быстро стало жарко. Долой платок-бабочку! Он пять раз проиграл Шарли в рулетку. «Фант!» – сказала я. Он взял Шарли за руку и поцеловал в ладонь. И по тому, как она отдернула руку, все увидели, что Шарли не по себе.

Напоследок хочу тебе сказать, что я была рада звонку Зербински вчера, она успокоила меня на твой счет. Но, будь звонок от тебя, твоим голосом, было бы еще лучше. У нас каникулы, ты можешь звонить когда захочешь. Хоть в полночь. Да, да, уверяю тебя. Целую крепко.