Четыре встречи

..Легконравные и говорливые, искрясь и сверкая, бе-жали по первым проталинкам прозрачные ручейки, подны-ривали под затекшие от долгого сна резные листики ястребинки, огибали стрельчатый бровник, расправляли длинные листья осоки, напитывали бодростью полинявшую за зиму зелень; скатывались серебристыми струйками      в ямки и ложбинки, вдруг разлетались радужными брызга-ми; кружили, поджидая отстающих, и слившись воедино, бодрыми ручьями стремили к овражку, обросшему ожива-ющим к лету прибрежным разнотравьем. Там, среди кам-ней и валунов устраивалось юное озерцо. Налетал ветер, заносил его пылью, грязью и прошлогодними листьями, смущая прозрачность весенних вод, но скоро успокаивался. Пыль оседала. Листья прибивались к берегу. Вóды все прибывали, сообщая озеру глубину и цвет, и сочный, спло-ченный и дружный хранил его гладь травостой. А через такты – лиственные заросли прикрывали озеро от ветров, и только днями налетал легконравный бриз, а по ночам бесстрастная луна сообщала озеру дух величия. Оно каза-лось себе древним и мудрым, словно в зеркале вечности отражая фигуры людей. Вот, едва различимые, просту-пают они сквозь тени и ветви. Вот выбегают к самой кромке воды взрослыми, взъерошенными мальчишками. Вот, играясь, швыряют камешки, смущая торжественную невоз-мутимость лунного отражения, отчего выдержанная гра-фичность и величественность лунного круга идет жемчуж-но-серебристой рябью, как от свежего ветерка. И один из парней, тот, что с темной летящею челкой, вдруг увидел, что холодно ей, что Марину знобит, как от жара, и торо-питься чуть ни бегом, чтоб укутать, согреть поскорее.

– Ну-ка, ну-ка, – озаботился Алексей, услышав глухой всхлип Марины. – Ты что?

– Ничего, болею, – буркнула она. – Рассопливилась вот. Ты, Алеш, подальше держись, а то тоже заболеешь.

– Да я уж давно заболел! Тобой, между прочим. И вы-здоравливать не собираюсь, – обласкал он ее взглядом. –   А ты спи, поправляйся. Я еще поработаю, – сел он обратно  к столу.

                                                ***

– И что, опять у тебя встречаться? – Алексей знал, что этот момент настанет и гнал от себя противные мысли, надеясь, что все как-нибудь наладится, что Марина не ста-нет возвращаться на Ваську, не захочет расстаться с домаш-ним уютом. А с работой по и по телефону связаться можно можно. Слава богу, телефон есть. Но Марина была непре-клонна. Она и летом чуть ни через день ездила проверять комнату (было бы что проверять!), и сейчас упрямо стояла на своем. – Ты же знаешь, у меня здесь аппаратура...

– Знаю. А у меня там дом и работа, – как ни соблаз-нителен был комфорт чужого дома, «своим» был другой, страшненький, стоивший ей огромного труда, но «неотъем-лемый». Потому и говорила она с такой уверенностью, что Алый, несмотря на свою досаду, только и смог ответить:

– Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю. Потому что как мне без тебя? И без работы никак. Приду-маю! – убежденно тряхнул он головой, исполнившись вдруг такой решимости, что и сам себе, кажется, поверил.

Марина только плечами пожала. Не по неверию       в людей, а по своему небольшому опыту она уже знала,  что рассчитывать лучше только на себя. Не потому что другие люди бывают хорошими или плохими, надежными или нет, а потому что и сам человек иногда не знает,         как у него через секунду жизнь повернется, какие силы вме-шаются. Тоже физика!

Глава 17. Проводы Сони

– Мариночка! – всплеснула руками Сонина мама. – Давно не виделись!