Чилийский поэт

И тогда у Прю мелькнула мысль, а не остаться ли в Чили, но ее жизнь – это не малобюджетный фильм о чудесах. Она вошла в салон самолета, и мне тоже хотелось бы последовать за ней, сопровождая Прю повсюду, как дворняга Бен. Увы, в данный момент около миллиона сочинителей пишут книги о Нью-Йорке, вероятно, слушая и напевая прекрасную песню на английском, где звучат такие слова: «Нью-Йорк, я люблю тебя / но ты меня унижаешь». Хочется прочесть эти затейливые произведения, которые мне почти всегда по душе, я постараюсь осилить их все, чтобы узнать, упоминается ли там Прю или кто-то похожий на нее. Да, мне на самом деле очень хотелось бы сесть с ней в самолет, но я должен остаться на территории Чили, с Висенте, ибо он – чилийский поэт, а я – чилийский прозаик. А чилийские прозаики пишут романы о местных поэтах.

– Я видел тебя тысячу раз в моем книжном магазине, но мы до сих пор не познакомились. Меня зовут Серхио Парра.

Висенте известно его имя, и Парра понимает, что парень в курсе, но это лестно, когда тебе представляется знаменитый поэт.

Они только что покинули вечеринку и вместе прошли несколько кварталов. Парра элегантно и властно остановил такси. По дороге спросил Висенте, не поэт ли он, и тот поведал ему свою историю, как и подобало в такой ситуации. Парра поинтересовался, чем он обычно занят во второй половине дня, и Висенте не нашелся что ответить.

– Мне нужен кто-нибудь, – сообщил ему Парра.

Будучи подшофе, Висенте решил, что поэт признался ему в любви, поэтому ответил, что ему тоже кто-нибудь нужен, поскольку он чувствует себя очень одиноким. Парра рассмеялся и пояснил, что ему на несколько дней нужен помощник в книжном магазине, и Висенте, полный надежд, с радостью согласился. Он покинул такси с широкой улыбкой на лице, но она довольно быстро сползла, потому что Висенте вспомнил: Прю осталась на вечеринке, а значит, Рокотто добьется своего.

Он написал сообщение Прю; ее ответ показался ему обнадеживающим, но вскоре Висенте снова приуныл. Из окна своей спальни на втором этаже он поглядывал на улицу и задремал, положив голову на подоконник. А проснулся от голосов Прю и Риты и увидел, как они крадутся в маленькую комнату. Висенте взирал на движения теней на занавесках со смесью ярости, отчаяния и бессилия и объяснял себе все это причудливыми экивоками.

Пока Прю и Рита спали, словно переплетенные ветви двух растущих рядом деревьев, Висенте погрузился в размышление о деталях этой сцены. Его мучительное и бесполезное дежурство продлилось три долгих часа, после чего, наконец, он заснул. Ранним утром его разбудила Карла, заставила одеться и позавтракать. Они отправились в район Провиденсия, где мать купила ему несколько книг и мороженое. Висенте сказал, что хочет поехать на пляж. Они вернулись домой еще до полудня, сын собрал около двадцати книг и кое-какую одежду, уложил все это в огромный рюкзак и немедленно отправился в Эль-Табито.

Во время поездки он попытался вздремнуть еще. В автобусе показывали фильм с Джеки Чаном, и Висенте удалось проявить умеренный интерес к скудному сюжету. Затем он принялся листать антологию поэта Антонио Сиснероса[47]

:

Хоть и прохладнее стало по утрам,
Нет уверенности в новом времени года.

Ему понравилось это двустишие, как и все творчество Сиснероса – его легкость, ясность стиля, язвительность. Висенте отвлекся, задумавшись о том, что может чему-нибудь научиться, читая подобное, и не обязательно – научиться поэзии. Он остановился на нескольких коротких стихах, веселых и грустных одновременно:

Чтобы тебя позабыть и не видеть,
слежу за полетом мошкары.

Какая Сноровка,
Какая Скорость,
Какая Высота.

Затем он взялся за книгу Андреса Анвандтера[48], читая и перечитывая следующие строки, пока автобус преодолевал пару километров:

Ты пишешь поэму на тему:

глубокое озеро
и тут ночь тебя застает
а как же теперь
вернуться домой?

В Эль-Табито приятели Висенте только и делали, что курили марихуану и обсуждали приближающиеся первые дни занятий в университете. Висенте тоже попробовал курить и, слушая друзей, пришел к выводу, что обожает их, хотя они глупы, и он одинок, а сейчас хочет быть как можно дальше от них. Это не были противоречивые чувства. Друзья так увлеклись университетской темой, что, видимо, каждый уже запланировал себе стабильную, безбедную и солидную жизнь. А Висенте думал, что всех их ожидает что-то вроде пути на бойню.

В послеобеденное время он до изнеможения играл в пляжный теннис, а незадолго до захода солнца устраивался поудобнее на невысокой скале, чтобы насладиться опубликованной посмертно и неоконченной «Поэмой о Чили» Габриэлы Мистраль. Его внимание приковали следующие строки: